Аркадий Полторак - Гросспираты
«За 4 года неустанной и в полном смысле этого слова непрерывной подготовительной работы он преуспел в доведении персонала молодого подводного флота и его материальной части до такого состояния, что этот флот стал оружием колоссальной силы. Потопление более чем трех миллионов гросс-тонн вражеских судов в течение только одного года, достигнутое действиями лишь немногих подводных лодок, говорит лучше всяких слов о заслугах этого человека».
Разбой на морях
Итак, то, ради чего много лет трудился Эрих Редер и в чем ему так активно помогал Карл Дениц, случилось — вторая мировая война в разгаре. Под стягом реванша и агрессии, с глобальными планами завоевания нацистская Германия ринулась в большую войну. И в этой войне германский флот должен был сказать свое веское слово.
Обрушившись на Польшу, нацистские вооруженные силы утверждали свое господство в Европе огнем и мечом. Германский флот вышел на простор морей. За Редером и Деницем твердо закрепилась кличка — гросспираты, хотя в истории милитаристской Германии не они именно открыли первую страницу морского разбоя, были пионерами варварских методов подводной войны. Точно так же, как Кейтель имел своих предшественников, «отличившихся» еще в 1870—1871 годах, Редер и Дениц тоже начали не с пустого места. Чудовищный разбой на морских дорогах был хорошо известен и во время первой мировой войны. Уже тогда подводники кайзера подвергали безжалостному потоплению торговые и пассажирские корабли.
С учетом этого печального опыта, с учетом развития подводного флота после первой мировой войны в 1936 году в Лондоне был подписан Протокол, установивший определенные гарантии для мирного судоходства. Редер и Дениц отлично знали (оба признали это на процессе), что военные корабли, включая подводные лодки, не могут топить или приводить в негодность для дальнейшего плавания торговые суда без предварительного обеспечения пассажирам и команде безопасного убежища. Дениц знал также, что в этом протоколе указано: спасательные шлюпки, имеющиеся на каждом судне, не могут рассматриваться как безопасное убежище для пассажиров и команды, поскольку находятся в большой зависимости от состояния моря, условий погоды, от близости земли или наличия другого судна, которое может взять людей на борт.
Тем не менее Лондонский протокол постигла та же судьба, что и другие общепризнанные нормы международного права. Редер и Дениц поставили перед подводным флотом в качестве важнейшей задачи разгромить торговые коммуникации союзников на морях, обрушить террор на торговое судоходство. А поскольку этого нельзя достигнуть, сообразуя военные действия с правилами Лондонского протокола, его надо отбросить в сторону.
Дениц разрабатывает, а Редер одобряет новую тактику подводной войны — так называемые «волчьи стаи». Суть ее сводилась к следующему: лодка, первой обнаружившая суда противника, ведет за ними наблюдение и одновременно наводит на них возможно большее число других подводных лодок, а затем они атакуют жертву совместно. Принцип действительно волчий. Но это не помешало Деницу в своей книге «Десять лет и двадцать дней» воздавать хвалу нацистскому подводному флоту.
А на Нюрнбергском процессе рыцарей морского разбоя славословил Редер. Это он заявил там:
— Я должен сказать, что немецких матросов уважали не только в империи, но и за границей... Они завоевали это уважение своей дисциплинированностью и тем, что во время войны боролись образцово, не нарушая военных обычаев...
Но вспомним начало войны. Торговые суда многих стран мира вышли из своих родных портов еще в мирное время. Беззащитные в открытом море, они торопились скорее к безопасным берегам. Огромный пароход «Атения» имел на борту около двух тысяч пассажиров — мужчин, женщин, детей. Он был атакован подводной лодкой, торпедирован и потоплен.
Кто совершил этот пиратский акт? Кто надругался над законами и обычаями морской войны, категорически запрещающими нападение на мирные, невоюющие корабли, а тем более пассажирские?
Первой откликнулась германская печать.
В газете «Фелькишер беобахтер» появились фотография гибнущего парохода и статья с кричащим заголовком: «Черчилль потопил «Атению». В статье утверждалось: «На помещенном снимке вы видите гордую «Атению», океанский гигант, потонувший в результате преступления Черчилля. Уинстон Черчилль потопил судно с помощью бомбы замедленного действия...»
Зачем же потребовалось Черчиллю топить «Атению»? Затем, оказывается, что там в числе других находились и американские пассажиры. Черчилль будто бы «всей душой надеялся» — если эти сто американцев погибнут в волнах, гнев обманутого им «американского народа будет направлен против Германии...»
«Тени погибших призывают его на суд всего мира и вопрошают английский народ: как долго еще один из важнейших в Великобритании постов будет занимать убийца?» —с гневным пафосом вопрошала газета.
Такую версию в отношении «Атении» германское морское командование поддерживало в течение всей войны, и в арсенале английской пропаганды эта трагедия занимала весьма значительное место. Но прошли годы. Наступила развязка, и многое стало ясным...
Как только обвинитель произносит слово «Атения», скамья подсудимых настораживается. Дениц о чем—то переговаривается с Редером. Он не может скрыть своего волнения. Ведь любые подозрения причастности германского флота к потоплению «Атении» способны положить несмываемое пятно на «безупречную репутацию» нацистских подводников. Гросс—адмиралы готовы со своей стороны сделать все, чтобы «установить истину».
Однако истина в данном случае устанавливается с помощью обвинителей. Это они представили Международному трибуналу бесспорные документальные доказательства того, что «Атения» была потоплена германской подводной лодкой «У—ЗО», которой командовал старший лейтенант Лемп. И для того, чтобы ни у кого не осталось на сей счет никаких сомнений, тут же сообщается, что уцелел один весьма важный свидетель —офицер этой подводной лодки Адольф Швидт. Он заявил в своих показаниях:
...3 сентября 1939 года пароход «Атения» водоизмещением около десяти тысяч тонн был торпедирован подводной лодкой «У—30». ...Мы поднялись на поверхность примерно через полчаса после взрыва. Командир вызвал меня на мостик, чтобы показать торпедированный пароход».
В одном из последующих боев Швидт был тяжело ранен, и его собирались списать на берег. В связи с этим командир подводной лодки потребовал расписку следующего содержания: «Я, нижеподписавшийся, клянусь, что буду держать в секрете все события 3 сентября 1939 года на борту подводной лодки «У—ЗО» как от врагов, так и от друзей и что я забуду о всех событиях этого дня».
