Андрей Рытов - Рыцари пятого океана
Решение смелое и вполне обоснованное. Дело в том, что скорость советских бомбардировщиков была больше, чем у японских истребителей. К тому же мощное оружие, установленное на наших самолетах, позволяло экипажам успешно отражать вражеские атаки. Наконец, расчет на внезапность тоже имел немаловажное значение.
Инженеру было дано указание: всеми наличными силами немедленно приступить к подготовке машин. Техники и мотористы еще до рассвета проверили все до винтика, оружейники подвесили бомбы, зарядили пулеметы. Обслуживающий состав знал, что самолеты пойдут в глубокий тыл врага, поэтому работал на совесть.
Рычагов и я пришли на стоянку, когда экипажи получили последние указания командиров. Павел Васильевич выступил перед летчиками с напутственным словом:
- Главное, товарищи, - внезапность. Застанете противника врасплох - успех обеспечен. Обнаружите себя раньше времени - дело может быть проиграно. Ведущим групп указания даны. Желаю успеха. По самолетам!
Готовя эту операцию, как, впрочем, и все последующие, мы старались соблюдать максимум секретности. К тому были свои причины. Раньше случалось, что наши замыслы становились известны противнику. Трудно сказать, кто его информировал. Кстати, китайцы, с которыми мы работали в тесном контакте, со шпионами расправлялись жестоко.
Мы не раз наблюдали такую картину. Привлекая внимание людей, громыхает тачка. На ней со связанными сзади руками стоит на коленях человек. На спине у него прикреплен большой лист бумаги в форме аптекарского рецепта. Иероглифы гласят о преступлениях этого человека. Рядом лежит топор. На какой-либо центральной площади тачка останавливается. И шпиона обезглавливают. Без судьи и прокурора. Формальности считаются излишними: раз кого-то уличили в шпионаже и поймали - вопрос решен... Не знаю, то ли шпионов было много в Китае, то ли свирепствовала шпиономания, но головы отрубали в ту пору многим.
Так вот, подготавливая вылет на Ханьчжоу, Рычагов отослал куда-то тучного переводчика, которому мы не доверяли. Разговор о предстоящей операции велся в узком кругу. С китайской стороны присутствовал только полковник Чжан.
...Задолго до восхода солнца наши бомбардировщики поднялись в воздух и взяли курс на восток. Погода стояла неважная: густая дымка затянула горизонт. Перелетев линию фронта на большой высоте, самолеты уклонились вправо от намеченного курса, чтобы ввести в заблуждение японскую службу наблюдения за воздухом. Ханьчжоу остался где-то слева, сзади. Потом боевые корабли резко развернулись и зашли на цель с тыла.
Начали стрелять зенитки. Маневрируя, экипажи снизились. Им было хорошо видно летное поле и стоящие на нем самолеты. Один из них, по-видимому истребитель, устремился было на взлет, но первая же стокилограммовая бомба, упавшая на взлетную полосу, образовала глубокую воронку, и японец, не успев отвернуть, свалился в нее.
Бомбы - 54 стокилограммовые, 64 осколочные и зажигательные - падали одна за другой, рвались на стоянках и в районе ангаров. Начались пожары. А наши экипажи продолжали сбрасывать на врага смертоносный груз.
Когда аэродром затянуло дымом и кончились боеприпасы, бомбардировщики направились домой. Наперехват с какого-то запасного аэродрома ринулись девять японских истребителей. Но наши экипажи были готовы к отражению атак. Открыв огонь из кормовых установок, они подожгли две машины. Остальные японцы прекратили преследование и взяли курс на железнодорожную станцию.
Между тем там, на станции, вторая группа бомбардировщиков тоже успешно закончила боевую работу. Первой девятке, спешившей на помощь друзьям, здесь уже нечего было делать: пылал вокзал, горели два эшелона, застилая дымом город.
Флагман увидел вдали от станции воздушный бой. Это, вероятно, незадачливая японская семерка решила взять реванш - атаковать вторую группу наших бомбардировщиков. Однако из этого у нее тоже ничего не получилось: огонь с бортов бомбовозов был настолько интенсивным, что самураи не осмелились подходить на близкую дистанцию. Погоня же никаких результатов не дала:
имея превышение в скорости, советские корабли быстро оторвались от противника и без потерь возвратились на свой аэродром.
Удар по авиабазе и железнодорожному узлу Ханьчжоу вызвал такой переполох у японцев, что некоторое время они вообще не появлялись в небе Китая. Только спустя несколько дней осмелились послать девятку бомбардировщиков под прикрытием восемнадцати истребителей, чтобы уничтожить наш аэродром. Однако посты воздушного наблюдения заблаговременно предупредили нас о появлении противника. Внезапный удар был сорван. Мы приняли срочные меры, чтобы вывести из-под угрозы тяжелые машины, - рассредоточили их по запасным аэродромам, а истребителей подняли в воздух.
На подходе к Наньчану показались японцы. Они шли компактно, в боевом порядке "клин". Мы условились, что одна группа наших самолетов свяжет боем истребителей, другая атакует бомбардировщиков.
До сих пор не могу понять, почему японцы, встречаясь с нашим заслоном, обычно не пытались прорваться, а сразу же поворачивали назад? То ли страх гнал их вспять, то ли стремление во что бы то ни стало избежать потерь. То же самое произошло на этот раз. Сбросив груз куда попало, самураи пустились наутек. Наши не стали преследовать их. Обе группы истребителей завязали жаркую схватку с восемнадцатью самолетами прикрытия.
Сейчас уже не помню всех перипетий этого боя. В моей записной книжке сохранилась пометка: "В бою над Наньчаном сбито шесть японских истребителей". Их обломки чадили неподалеку от нашего аэродрома. А на другой день нам сообщили, что в пятидесяти километрах от Наньчана, в озерах, нашли еще две сбитые вражеские машины. Вероятно, летчики не сумели дотянуть до своей базы.
Очевидцы этого воздушного сражения - а ими были все жители Наньчана ликовали. В клуб, где размещались наши летчики, пришла группа школьников во главе с учительницей. Детишки выразили свою признательность за то, что советские соколы отбили нападение врага на их родной город. Гости и хозяева обменялись подарками. Однако радость нашей победы была омрачена гибелью Сергея Смирнова, замечательного товарища, смелого бойца...
Несколько позже мы совершили удачный налет на японские корабли, стоявшие на реке Янцзы. Правда, не обошлось без маленького происшествия. Группу бомбардировщиков возглавлял Федор Иванович Добыш. На маршруте на флагманской машине неожиданно начал обрезать мотор, по-видимому, в бензин попала вода. В интересах дела Федор Иванович решил передать командование своему заместителю. Но как это сделать? Радиосвязи, как известно, тогда еще не было на самолетах, поэтому Добыш попытался уступить место новому лидеру. Однако его попытки ни к чему не привели: отвернет в сторону - колонна за ним, снизится на одну-две сотни метров - все экипажи в точности повторяют его маневр. Пока флагман маневрировал - самолеты приблизились к цели. Федор Иванович первым сбросил свой бомбовый груз, за ним вздыбили взрывами мутные воды Янцзы другие экипажи. Шесть японских кораблей пошли на дно.