Александр Горфункель - Томмазо Кампанелла
Суть вопроса не в факте эволюции, а в ее результатах. Суть вопроса в том, означало ли создание новой «Метафизики» и «Богословия» отказ от принципов натурфилософии ранних сочинений Кампанеллы. Означала ли «Монархия мессии» ренегатство автора «Города Солнца»? Привело ли покаяние Кампанеллы, с несомненностью засвидетельствованное «Канцоной», к превращению бунтаря в верноподданного, натурфилософа— в ортодоксального богослова? Стал ли Кампанелла (как полагает Америо — после 1606 г.) или был он всегда (как считает Дж. Ди Наполи) философом контрреформации?
Сам по себе факт перехода от радикальных воззрений к консервативным — причем перехода вполне искреннего — заранее отвергать нельзя. Но означало ли принятие христианства и включение его в философскую, нравственную и политическую систему взглядов Кампанеллы столь решительный разрыв с прошлым? Это первый вопрос, который нам предстоит решить.
Если говорить о политической утопии Кампанеллы, то не следует забывать, что идея всемирной теократической монархии, развитая в «Монархии мессии» и в трактате «О царстве божием», была впервые сформулирована в «Христианской монархии», написанной задолго не только до «Кавказа», но и до калабрийского заговора. Если иметь в виду его политическое учение о государстве, то «Речи к итальянским князьям» были впервые написаны тоже в первой половине 90-х годов XVI в., а «Испанская монархия» и «Политические афоризмы» — в 1600–1601 гг. Задолго до неаполитанских тюрем выступил Кампанелла и с критикой Реформации. В философии учение о прималитетах — первоосновах бытия (мощи, мудрости, любви) — было сформулировано еще в первой итальянской редакции «Города Солнца», а именно оно легло в основу поздней метафизики и явилось философской предпосылкой «Богословия» Кампанеллы.
Остается один, но действительно важный вопрос: отношение Кампанеллы к христианству.
Не только материалы инквизиционного процесса, но и найденный недавно и опубликованный Л. Фирпо ранний сонет Кампанеллы, где он писал о Христе:
Он даст тебе и жизнь, и утешенье,
Хоть не был сыном вечного отца, —
свидетельствуют о том, что Кампанелла отрицал божественность Христа (7, стр. 239).
И позднее, в тюрьме в 1603 г., когда уже написан был «Город Солнца», Кампанелла обучал соседей по камере молитве, напоминающей пантеистический культ соляриев: «Господь, величайший, всемогущий и всемудрый, я прошу и молю тебя ради рока, гармонии и необходимости, ради мощи, мудрости и любви, ради тебя самого, и неба, и земли, ради блуждающих и неподвижных звезд» (79, стр. 588). В религии «Города Солнца» нашел свое выражение тот новый «закон», который вождь калабрийского заговора собирался ввести в мире, противопоставив его христианству. Но уже в первом варианте утопического сочинения Кампанеллы, написанном за несколько лет до «обращения», высказывается мысль о близости «закона природы» соляриев к очищенному от злоупотреблений христианству (5, стр. 119). И почти в тех же словах он писал 13 августа 1606 г. папе Павлу V, что «чистый закон природы и есть Христов закон, добавивший лишь таинства» (25, стр. 15). Таким образом, переход от «закона природы» соляриев к его христианскому истолкованию, происшедший в конце 1606 г., несомненен. Но возможность этого перехода была заключена уже в установлении близости «естественной религии» к христианству, характерном для «Города Солнца». Именно поэтому переход этот не потребовал от Кампанеллы радикального пересмотра его философских, научных и политических взглядов.
Что же касается подлинных причин эволюции воззрений Кампанеллы, то они заключаются отнюдь не в одних внешних обстоятельствах неаполитанской тюрьмы. Психологическая мотивировка — будь то версия лицемерия, будь то версия искреннего «обращения» — представляется недостаточной. Только углубленный анализ социально-политических воззрений Кампанеллы, его размышлений о роли религии (будь то «естественная» религия или очищенное христианство) в выдвинутом им плане преобразования человеческого общества позволит правильно понять то место, которое заняло христианство в мировоззрении Кампанеллы.
Но если Кампанелла приходит к приятию христианства, означает ли это, что созданная им философская система становится полностью ортодоксальной, превращает ли это калабрийского бунтаря в философа католической реакции, в апологета и защитника контрреформации, как полагают Р. Америо и Дж. Ди Наполи?
Действительно, Кампанелла пишет уже в тюрьме и завершает в Париже многотомное «Богословие», он представляет папе и кардиналам миссионерский трактат «Вспомнят и обратятся…», он издает дважды «Побежденный атеизм» и в «Монархии мессии» и в трактате «О царстве божьем» отстаивает папскую теократию. Его деятельность не осталась незамеченной. В январе 1629 г. инквизиция реабилитировала Кампанеллу от прежних обвинений в ереси. В апреле того же года его сочинения были изъяты из Индекса запрещенных книг. В июне капитул Доминиканского ордена присвоил ему степень магистра римско-католического богословия. Многие из его книг получают официальное одобрение богословов Рима и Сорбонны.
И все-таки не странно ли складывается в эпоху контрреформации судьба «философа католической реставрации», как именует Кампанеллу Дж. Ди Наполи? Оставим в стороне ранние инквизиционные процессы и калабрийский заговор, процесс в Неаполе и т. д. — обратимся к последним годам жизни и деятельности философа. Каждую свою книгу он издает с невероятными трудностями, преодолевая сопротивление церковной иерархии, столпов католической науки, Конгрегации Индекса, Римской инквизиции, доминиканских богословов. «Монархия мессии», прославлявшая папскую теократию, напечатана без ведома римских властей и сразу после выхода в свет конфискована и уничтожена папской цензурой. Трактат о предопределении вызывает резкие возражения инквизиторов уже после опубликования его в Париже, и до последних дней Кампанелла добивается, чтобы ему прислали эти возражения, дабы он мог отстоять свои взгляды. Рукопись книги «Вспомнят и обратятся…» задержана в Риме, и, несмотря на бесконечные просьбы, Кампанелла так и не смог ее получить: 300 лет после смерти автора пролежала она в архивах, пока увидела свет. «Богословие» также не было издано при жизни Кампанеллы, и поныне большая часть этого сочинения еще не опубликована.
Сам Кампанелла не раз заявлял о своей преданности католицизму, и мы не собираемся ставить под сомнение искренность этих заявлений. Незадолго до смерти он писал кардиналу Франческо Барберини: «У церкви нет большего защитника, чем я» (25, стр. 406). И все-таки те, кто на деле осуществлял политику контрреформации, те, кто отстаивал официальное истолкование католического вероучения, не считали его своим. Слишком просто объяснять все это недоразумением, завистью, личной враждой, дворцовыми интригами. Если, несмотря на покровительство папы Урбана VIII и кардинала Ришелье, Кампанелла все же пришелся не ко двору католической церкви первой трети XVII в., то, очевидно, церковная иерархия имела достаточные основания сомневаться — не в искренности его заявлений, а в приемлемости его теоретических позиций.
