Александр Евсеев - Чекисты о своем труде
В Лиссабоне на террасе маленького кафе с унылым видом сидят Отто Краузе и Конрад. Отто украдкой оглядывается по сторонам, словно ищет кого-то.
— Сегодня утром, Конрад, пришла новая телеграмма от Гиммлера: «Если вы в ближайшее время не разыщете группу Ганса, вам придется держать ответ перед судом чести нашей партии». Это значит Дахау и для меня, и для тебя. Но Ганса мы найдем во что бы то ни стало.
— Ты неплохо придумал с объявлением в газетах о том, что тебе нужны шоферы. Может быть, эти прохвосты клюнут на эту удочку и сами пожалуют к нам. Но шоферов ищет и Оливейра: ему они нужны для отправки грузовиков в Толедо.
— Этот Оливейра мне не нравится, Конрад. У меня такое впечатление, что он работает на английскую разведку. Ты заметил, что ему нравится виски? Советую заняться им. У него хорошенькая секретарша. Приударь за ней, и она раскроет тебе не только свою душу, но и душу Оливейры. Не мешает присмотреться и к его шоферам. Ты обратил внимание, какой у него цвет лица? Говорят, что в его жилах течет негритянская кровь. Он родился в Бразилии, и мать его была мулаткой. Говорят, он обобрал своего компаньона Сильвейру и завладел его фирмой.
— Я вижу, ты все о нем знаешь.
— От начальника лиссабонской полиции. Должен же я знать, кто мне возит вино от генерала Кейпо де Льяно.
А на пустынном пляже поблизости от Лиссабона в это время лежат на песке Клара и Оливейра и тихо беседуют:
— О чем ты думаешь?
— Ты знаешь, мне хочется квашеной капусты и черного хлеба. Надоели португальские сардины.
— Ты устал?
— Да. А ты молодец, я восхищаюсь тобой.
— Потому что беру пример с тебя, Миша.
— Перестань молоть чепуху. Просто ты чудесная советская девчонка.
— Нет, я обыкновенная, а вот ты необыкновенный советский парень.
— Перестань, Нина… Нина! Ты вышла бы за меня замуж?
Она вскакивает, смеясь, забрасывает его песком и бежит к морю, а он вытягивается на песке и, закрыв глаза, о чем-то думает.
«Как я попал на этот пляж в далекий фантастический Лиссабон и что будет со мной, с Ниной, Гансом через неделю? Несколько лет назад я и она мечтали совсем о другом. Все началось тогда, в июльский солнечный день. Как хорошо было оставаться Михаилом Снеговым! Не то что Оливейра — хоть и красивое имя, но не родное… И было мне двадцать шесть. Только что блестяще окончил филологический факультет МГУ. А Нина, Нина Крючкова, которая мне уже тогда нравилась, обещала вечером того дня пойти со мной в кино. В первый раз! Я сильно удивился, когда меня попросил зайти к себе декан. У декана сидел незнакомый человек. Потом-то я отлично узнал его, товарища Ганина. Он предложил мне работать в разведке. Я думал целую ночь — после того, как мы ходили в кино с Ниной. И дал согласие. Хотя язык я знал в совершенстве, пришлось учить португальские песни, познавать другие вещи! Наконец меня послали сюда. Товарищ Савицкий сказал, что я „прирожденный разведчик“. Я не жалел ни о чем, только… о разлуке с Ниной. И надо же было так случиться, что тем человеком, которого мне прислали в помощь, оказалась именно Нина, моя Нинка! Это просто удивительная история: она стала секретарем сеньора Оливейры, и мы теперь с ней вместе. Вместе!..»
— Клара! — кричит он в море. — Нам пора! Ты слышишь меня?
— Да! Я иду! — отвечает она.
Ночью к воротам дома, в котором скрываются Ганс и его товарищи, подъезжает крытый грузовик. За рулем — Оливейра. У ворот его ждут Клара и Ганс.
— Через полчаса мы выедем, — сообщает Оливейра. — Когда я сяду за руль, вы выходите с товарищами во двор и садитесь в грузовик. За городом нас ждут остальные девять грузовиков. Четыре из них поведут испанские антифашисты. Я поеду на «седане». Если пограничники или испанцы начнут с вами говорить, на все отвечайте: «Да, сеньор!» — «Си, сеньор!» Ясно?
— Ясно!
— Проверьте, у всех ли документы на руках, знают ли товарищи свои новые имена и фамилии. Отъезд через двадцать минут.
— Дорогой товарищ! — говорит Ганс. — Мы благодарим тебя за помощь, за солидарность. Мы не знаем твоего имени, но мы знаем, что ты коммунист, и этого для нас достаточно. Немецкий народ под властью фашистов. Но коммунистическая партия продолжает бороться за свободу. И она победит. Рот фронт, геноссе!
— Спасибо, Ганс!
Грузовики Оливейры едут по шоссе. Первую и последнюю машину ведут испанцы. На второй — Ганс Рихтер. Впереди колонны в «седане» — Оливейра и Клара.
— Я тебя оставлю около вокзала, — говорит Оливейра Кларе, — оттуда ты первым поездом вернешься в Лиссабон и сегодня же вылетишь в Париж. Если операция пройдет благополучно, я телеграфирую тебе, и ты сможешь вернуться. Если нет — не поминай лихом. Мне кажется, что гестапо излишне интересуется нашей поездкой.
— Я никуда не поеду из Лиссабона.
— Нина, приказ необходимо выполнить. Будь благоразумной.
— Миша, ты не любишь меня.
— Я всегда вспоминаю наши студенческие годы…
— Хорошо, я поеду в Париж. Я буду тебя ждать. И если нужно…
Оливейра радостно обнимает ее, крепко прижимает к себе.
Колонна подъезжает к границе. Оливейра здоровается с пограничной охраной и, как всегда, раздает подарки. А на испанской стороне их встречает радостный Рикардо. Он торопит начальника поста. Наконец тот дает знак: можно трогаться. Оливейра и Рикардо садятся в «седан». Грузовики трогаются с места, но одна из машин стоит. Пробст, который сидит за рулем, не может ее завести. К нему бежит офицер:
— Что там у тебя?
— Си, сеньор! — отвечает Пробст.
Оливейра останавливает «седан» и быстро направляется к ним:
— В чем дело, амиго?
— Эти лиссабонские шоферы — кретины! — возмущается офицер. — Им управлять телегой, а не грузовиком.
— Заело, наверно, мотор.
С помощью Оливейры Пробст заводит машину. Колонна вновь в пути…
В кабинете у Кейпо де Льяно Оливейра застал резидента гестапо Фридриха.
— Оливейра, мой мальчик, грузовики с тобой? — воскликнул генерал.
— Так точно, генерал! И «седан» тоже!
— Прекрасно! — все так же восторженно хрипит генерал. — А вы сомневались, — укоризненно бросает он Фридриху.
Фридрих подходит к Оливейре:
— Я вас поздравляю с удачной сделкой, сеньор Оливейра. Каковы ваши дальнейшие планы?
— Сейчас мы направляемся в Толедо.
— Я тоже еду в Толедо, — говорит Фридрих. — Нам по дороге, и я вас подвезу на своей машине.
Оливейра секунду пристально смотрит на немца, потом, улыбаясь, говорит:
— Рад вашему любезному приглашению. С вами я буду чувствовать себя надежнее.
— Вот именно! — не моргнув глазом, отвечает Фридрих.
