Ирина Измайлова - Тайна Игоря Талькова. «На растерзание вандалам»
Так впервые тема потерянного поколения вошла в творчество Игоря Талькова. Он тоже задавал себе вопросы и тоже до поры не находил на них ответа, но это не приводило его в отчаяние. Он верил, что поймет, как и что нужно делать дальше. На пессимистический вывод первого куплета следует спокойный и мудрый ответ во втором:
И ответил мне друг:
– Да брось ты!
Успокойся, не унывай!
Мы с тобою на перекрестке
Просто сели не в свой трамвай[32].
В 1986 году Игорю предложили стать аранжировщиком в группе, созданной Давидом Тухмановым. Она получила название «Электроклуб». С этой группой пела уже тогда популярная Ирина Аллегрова, и вскоре группа завоевала настоящую серьезную известность. Осенью даже заняла второе место на фестивале популярной музыки «Золотой камертон».
Интересно сейчас проследить путь тех, кто когда-то выступал вместе с Тальковым на одних и тех же сценах, пел под ту же музыку, так же искал себя в сложном мире советской эстрады. В мире, где все время приходилось думать не только о том, как понравиться публике, но и как обойти «подводные» (а зачастую и «надводные»!) камни цензуры, продраться сквозь тернии запретов, найти компромисс между популярностью и разрешенностью.
Многие из этих спутников и попутчиков музыкальной молодости Талькова стали не просто известны, но и знамениты. Большинство из них сейчас тоже любят вспоминать, как сложно им приходилось, как много было всевозможных «нельзя». Но факт остается фактом: судьбы Игоря Талькова даже отдаленно не повторил никто. И не пытался повторить. Это не в упрек. У каждого – своя судьба, свое предназначение, свой крест. Чужого креста никто не снесет. Не то что не снесет, а просто не поднимет. И каждый мастер оценивает свое мастерство в зависимости от того, в чем видит свою миссию на земле и значение этого мастерства для выполнения миссии.
«Я не считал и не считаю свои песенные тексты и песни высоким искусством, а себя не считаю «звездой». Я занимаюсь самовыражением, а насколько мое творчество соответствует вышеуказанным понятиям, судить людям.
В последнее время вокруг меня вьются люди, называющие себя модными красивыми словами: менеджер, продюсер, импресарио. В сущности, все они бизнесмены в сфере искусства. Их Бог – достаток, блеск, богатство. Большинство из них, безусловно, далеки от понимания истинного процесса творчества, цель которого – высокое искусство, так же, как и сами понятия «шоу-бизнес» и «искусство» изначально диаметрально противоположны, хотя и зависимы одно от другого в той или иной степени»[33].
Это строки из книги Игоря Талькова «Монолог», книги, в которой певец попытался сформулировать свое кредо, определить свое отношение к искусству, к Родине, к долгу, к Богу. Почти все, что певец сказал в этой книге, было им понято и выстрадано очень рано, еще на первых этапах творческого пути, не то он, надо думать, долго плыл бы по относительно спокойным водам лирического половодья, ставшего раздольем для самовыражения многих его современников.
В 1987 году песня Давида Тухманова «Чистые пруды» в исполнении Игоря Талькова попала в передачу «Песня года». Именно с нее и началось восхождение певца на изменчивый Олимп славы. Эта песня сразу же принесла Игорю известность. Он стал известен России как лирический музыкант. Знали бы те, кто тогда восхищались действительно прекрасной песней и действительно великолепным, ни на что иное не похожим исполнением Талькова, КОГО в действительности раскрыл перед слушателями этот «хит сезона»!
Талькова теперь хотели слушать, но большая часть песен, которые он писал, была не похожа на «Чистые пруды» и будила совершенно другие чувства, другие эмоции. Для таких песен диапазон группы «Электроклуб» был слишком узок.
Игорь это понимал. Поэтому вскоре после нашумевшей премьеры он ушел из «Электроклуба» и создал собственную группу, которую назвал как одну из своих песен «Спасательный круг». Почти сразу вновь созданная группа отправилась на гастроли по России, и ее программа была составлена из двух частей: лирики и песен гражданского содержания.
Полет над бездной
«Небольшая квартира Талькова, вдалеке от центра Москвы, встретила меня богемным беспорядком, тем самым, что всегда парадоксально уютен. Обилие книг порадовало хорошим вкусом подбора и отсутствием тенденциозности. Это вселяло надежду на раскрепощенный диалог. На полках были сборники поэтов разных эпох и направлений, исторические и религиозные книги, классика русской и зарубежной прозы»[34].
Так описывает библиотеку певца корреспондент альманаха «Молодежная эстрада». Михаил Марголис, тот самый, что встретился с Игорем незадолго до рокового концерта в октябре 1991 года.
Читать он любил всегда, и чем дальше, тем, видимо, больше читал, несмотря на занятость. И тем тщательнее выбирал книги и материалы. Больше всего его стала интересовать история России. При любой занятости Тальков выделял не менее двух часов в день на посещение архивов и библиотек. Он сам подбирал материалы, очень внимательно их просматривал и читал. И у себя дома собрал большую библиотеку, которая в основном состояла из отечественных и исторических мемуаров, воспоминаний, исследований, статистических данных по разным периодам жизни России. Он стремился понять, что же привело великую страну с великой историей на путь фатального, необъяснимого самоуничтожения.
Понимание приходило к нему мучительно, но неизбежно. И вот, в эпоху стремительного взлета и великого разгула демократии, захлестнувшего страну, едва сумевшую ослабить удавку социализма, в сознании певца рождается убежденность: именно она, эта самая демократия, когда-то призвавшая народ ко всевозможным «свержениям» во имя якобы торжества справедливости, и оказалась динамитом, подорвавшим устои страны и устои сознания вроде бы мудрого и нравственно здорового народа. Именно идеи всех в совокупности великих демократов, осуществленные на фоне русской доверчивости, искренности и максимализма, и опрокинули великую державу сперва в кровавую бездну, а затем в кромешное болото, которое не могло, в конце концов, не взорваться, а взорвавшись, расплескалось морем грязи.
Господа демократы минувшего века,
Нам бы очень хотелось вас всех воскресить,
Чтобы вы поглядели на наши успехи,
Ну а мы вас сумели отблагодарить.
Мы бы – каждый, кто чем, выражал благодарность:
Молотилкой – колхозник, рабочий – ключом,
Враг народа – киркою, протезом – «афганец»,
Ну а я б кой-кому засветил кирпичом[35].
Отношение к слову «демократ» в восьмидесятые-девяностые годы было у большинства наших граждан однозначно положительное. Для одних оно как бы противопоставлялось прокисшему идеалу советского человека, для других просто олицетворяло перемены в сознании: все запрещенные ранее свободы – слова, печати, веры в Бога, вмещались в этом понятии – демократия. Запрещенный ранее западный идеал свободы личности.
