Евгений Анисимов - Генерал Багратион. Жизнь и война
Известно, что в войска, составлявшие осадный корпус, были присланы распоряжения и диспозиция Суворова к штурму Праги. В приказе о подготовке войск к штурму говорилось: «Завтра же надобно нарядить для обучения в обоих корпусах: носить лестницы, фашины, плетни, приставлять их к дереву, лазать на оные, как стрелкам стрелять по головам, а другим запретить, как плетни бросать на ямы волчьи и фашины врозь; экзерцировать так, как под Измаилом. В обоих корпусах завтра учиться». Не менее выразительна была и диспозиция к штурму Праги, в которую, кроме практических распоряжений, был включен некий эмоциональный призыв, наставление: «1. Взять штурмом прагский ретраншамент. И для того: 2. На месте полк устроится в колонну поротно. Охотники со своими начальниками станут впереди команды; с ними рабочие. Они понесут плетни для закрытия волчьих ям пред вражеским укреплением, фашинник для закидки рва и лестницы, чтоб лезть из рва чрез вал. Людям с шанцевым инструментом быть под началом особого офицера и стать на правом фланге колонны. У рабочих ружья чрез плечо на погонном ремне… 3. Когда пойдем, воинам идти в тишине, не говорить ни слова, не стрелять. 4. Подошед к укреплению, кинуться вперед быстро, по приказу кричать “Ура”. 5. Подошли ко рву — ни секунды не медля, бросай в него фашинник, опускайся в него и ставь к валу лестницы; охотники, стреляй врага по головам. Шибко, скоро, пара за парой лезь! Коротка лестница? Штык в вал, — лезь по нем, другой, третий. Товарищ товарища обороняй! Ставши на вал, опрокидывай штыком неприятеля — и мгновенно стройся за валом. 6. Стрельбой не заниматься, без нужды не стрелять; бить и гнать врага штыком; работать быстро, скоро, храбро, по-русски! Держаться своих в средину; от начальников не отставать. Везде фронт. 7. В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады, щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать. 8. Кого из нас убьют — царство небесное, живым — слава!» В особом дополнении к диспозиции Суворов дал специальный русско-польский словарик, который можно назвать словарем победителя: «…“Згода!” — пардон; “Отруць бронь” — брось оружие. Кои положат ружья, тех отделить: “Вольность!” — пашпорты! Кои же нет, с теми по первому поступать: бить! Кончить в час. Цыдули присылать чрез гри часа. Строго упоминаю: операцию вести быстро, ударь холодным ружьем, догонять, бить военною рукою. Принуждать к сдаче и дотоле не отдыхать, доколе все мятежники взяты не будут»8.
Суворов, как видно, очень серьезно отнесся к взятию Праги. Это была хорошо подготовленная, мощная крепость, а ее многочисленный гарнизон (26 тысяч человек) полон воодушевления драться с русскими насмерть. Багратион участвовал в боях под Прагой и так писал в формуляре о штурме 24 октября: «С одним же эскадроном при штурме прагском отряжен был вперед в сильный и жестокий штурм, поражал конницу неприятельскую и гнал их до самой реки Вислы, где они, из боязности, бросились в воды». Действительно, взятие Праги оказалось делом тяжелым и очень кровопролитным. Для штурма стен Праги было сформировано семь колонн. Из рапорта Суворова Румянцеву от 7 ноября 1794 года следует, что Багратион со своим полком не был включен в штурмовые колонны (хотя в них были спешенные кавалеристы), а находился под началом генерал-майора Г. И. Шевича, который командовал сводным соединением из двенадцати эскадронов, выделенных «для прикрытия артиллерии». Софийский карабинерский полк находился с правого крыла осадного корпуса. Н. П. Поликарпов по этому поводу писал в 1912 году: Багратион, «вопреки показаниям его биографов, не принимал участия в штурме Праги 24 октября 1794 г.»1. И все же во время штурма Праги коннице Шевича, а следовательно и Багратиону, также нашлось дело. Суворов писал: «Конница наша, разделенная на части, под начальством генерал-майора Шевича, содействовала всюду с удивительною храбростию и быстротою». И далее из текста рапорта следует, при каких обстоятельствах действовала кавалерия: «Как скоро наши овладели передними укреплениями, так скоро все резервы конницы с артиллериею взошли на оные под прикрытием в средине 13-ти эскадронов, где сам находился помянутой генерал-майор Шевич». Если сопоставить рапорт с формулярным списком, то получится, что Багратион, скорее всего, находился в резерве Шевича под командой бригадира Ю. И. Поливанова, командовавшего Черниговским карабинерным полком. Резерв был пущен в дело, «как скоро колонны укреплениями овладели, тотчас разрыв вал, за оными и въехали и преуспели атаковать конницу, сломить оную и, поражая, гнали до самого ее сокрушения». Как видно, в ходе штурма Праги Багратион участвовал — но не во взятии укреплений крепости, а в развернувшемся у ее стен кавалерийском сражении.
Суворов подробно перечисляет отличившихся генералов и офицеров (вплоть до капитанов), но имя Багратиона среди них не упомянуто. Среди «особливо отличившихся храбростию» встречается фамилия командира Багратиона, полковника князя Голицына. Скорее всего, Багратион был упомянут в валовом списке: «О прочих чинах, исправлявших повсеместно мои повеления с отличною храбростию и рвением, подношу особый список»10. Таким образом, нет оснований писать, что тогда «на Багратиона обратил внимание Суворов», который «горячо полюбил Багратиона и ласково называл его “князь Петр”». Это произошло — но позднее, и не в Польше. И уж совсем вымыслом является утверждение, что «между ними возникла своеобразная дружба — дружба учителя с учеником»". Дружба в армии между генерал-фельдмаршалом и подполковником, как известно, сомнительна. Но все же Суворов и Багратион были знакомы в Польше. После подавления восстания Суворов был назначен главнокомандующим всеми русскими войсками в Польше, и когда в ноябре 1795 года отправился в Петербург, то встречался с Багратионом. Один из адъютантов Суворова вспоминал, что когда Суворов ехал от Варшавы к Гродно, то на одной из станций он приказал своему адъютанту ехать вперед и «просить князя Петра Ивановича Багратиона, командира егерского баталиона, не делать ему встречи и отдавать никаких почестей, а собранный баталион распустить. Князь Петр Иванович тотчас распустил баталион»12. Вот здесь встреча Багратиона с Суворовым более чем вероятна. Но несомненно, что по-настоящему сближение Багратиона с Суворовым произошло уже в Италийском походе 1799 года.
За истекшие со времен взятия Праги пять лет каждый из них прошел свой путь. Суворов 19 ноября 1794 года был произведен в генерал-фельдмаршалы, с приходом к власти Павла уволен из армии и отправлен в ссылку, а в 1799 году возвращен. Багратион же, получив за Прагу чин подполковника и орден Святого Владимира 4-й степени с бантом, служил в Софийском карабинерном полку до лета 1795 года, когда стал командиром 1-го батальона Лифляндского егерского корпуса, а с ноября 1797 года — командиром 7-го егерского батальона, который дислоцировался в Волковыске, причем в февраля 1798 года стал полковником. С этим батальоном, в составе русской армии, сосредоточенной у Бреста-Литовского, в октябре 1798 года под командой генерала от инфантерии А. Г. Розенберга он отправился в Австрию. 4 февраля 1799 года Багратион был пожалован в генерал-майоры и стал шефом егерского своего имени (так было принято в армии) полка. В течение всего Италийского похода он был самым младшим из генералов, но так уж сложилось, что и самым заметным из них.
