Дарья Донцова - Я очень хочу жить: Мой личный опыт
Я вспомнила русские народные сказки, в которых герой прыгает в чан, бурлящий на огне, затем в бочку с холодным молоком, превращается благодаря этому в юного красавца, и испугалась.
– Мне придется нырять в кипяток?
– Конечно, нет, – засмеялся Борис. – Сделаем серию уколов, которые повышают температуру человеческого организма. Через двенадцать дней вы почувствуете небывалый прилив здоровья.
Муж всякий раз не мог сопровождать меня на процедуры, он работал, и в тот день я оказалась у Бори одна, посоветоваться было не с кем.
– Не волнуйтесь, – уговаривал меня лекарь, – многие люди выжили благодаря моему авторскому методу. Процедура проводится под контролем, мы готовы к любым форс-мажорным ситуациям, но их ни разу за годы моей практики не было.
И я согласилась на гипертермическое лечение. Борис сделал укол и велел:
– Садитесь в кресло, почитайте журнальчик.
Минут через пять целитель поинтересовался:
– Есть необычные ощущения?
– Никаких! – бойко отрапортовала я. А спустя пару минут мне вдруг стало жарко.
Сначала тепло обрадовало. Ага, значит, инъекция действует. Потом у меня закружилась голова, онемели руки-ноги, перед глазами запрыгали разноцветные мушки, в горле пересохло, тело свело в судороге.
– Вам плохо? – испугался Борис.
– Позвоните в «Скорую», – прошептала я и потеряла сознание.
Очнулась я на кушетке. Рядом суетился Боря. Машину с красным крестом биоэнергетик так и не вызвал. Он брызгал мне в лицо водой и бубнил:
– Агриппина Аркадьевна, сейчас приедет ваш муж…
Правда, странное поведение? Вместо того, чтобы вызвать врачей с лекарствами, знахарь позвонил Александру Ивановичу. Ну и чем профессор психологии поможет своей супруге, лишившейся чувств? Да, он доктор наук, но не врач!
– Вы очнулись! – обрадовался хозяин кабинета, увидев, что я открыла глаза. – Теперь не шевелитесь.
Но я попыталась сесть, и меня парализовало от боли. Никогда – ни до, ни после встречи с Борисом мне не доводилось переживать столь сильного ощущения. Я родила без наркоза двоих детей, ломала руку, в советские годы ходила лечить зубы без наркоза, но, поверьте, все это не шло ни в малейшее сравнение с испытанным в кабинете биоэнергетика.
– Ничего, чуть-чуть дискомфорта, – тараторил Боря, – скоро все пройдет, потерпите.
Но я уже поняла: даже чуть более глубокий, чем обычно, вдох провоцирует новый приступ боли, если я не хочу умереть прямо сейчас, надо замереть и дышать поверхностно, как больной ежик.
Когда в комнату ворвались Александр Иванович и его лучший друг, тоже психолог, Володя Цехновичер, мне стало немного легче, я уже могла моргать и даже рискнула кашлянуть.
– Что случилось? – закричал муж.
– Парадоксальная реакция организма, – принялся оправдываться Борис, – лечение стопроцентно безопасно. Агриппина Аркадьевна просто испугалась. Все идет, как надо.
– Укол, – прошептала я.
Супруг сразу сообразил, в чем дело.
– Какой препарат вы ввели моей жене?
– Абсолютно легальный, разрешенный к употреблению, – зачастил целитель, – опробованный на сотнях пациентов, невинный, как аспирин.
В отличие от всегда сохраняющего самообладание Александра Ивановича, Володя в минуты гнева делался неуправляемым. Цехновичер всем своим стодвадцатикилограммовым телом навис над тщедушным Борей и нехорошим голосом потребовал:
– Говори название!
На свою беду лекарь решил сопротивляться.
– Метод является авторским, я не могу открывать его подробности.
Володя быстро схватил ведерко для мусора, вытряхнул оттуда пустые ампулы, прищурился и заговорил… Но слова, произнесенные им, мне придется опустить, они никак не могут быть напечатаны. Я же сообразила, что Борис совершил какую-то чудовищную глупость, и опять лишилась сознания. Последнее, что я увидела, был Цехновичер, надевающий плетеную корзину для отбросов на голову биоэнергетика.
От последствий «авторского метода» я приходила в себя несколько дней. Потом Владимир мне объяснил, что на самом деле существует такой метод лечения – общее управляемое повышение температуры тела пациента до сорока с лишним градусов. При этом происходит гибель злокачественных клеток, но гипертермия может нарушить работу сердца, почек, обмен веществ. При температуре более сорока одного градуса по Цельсию в организме могут начаться необратимые процессы. Однако сейчас российские медики научились нагревать пациента аж до сорока четырех градусов. Вот только процедура сия сродни операции, ее проводят под наркозом в присутствии анестезиолога, исключительно в условиях стационара. Борис же ввел мне препарат для лечения болезни, никоим образом не связанной с онкологией. У этого раствора было побочное действие – он резко повышал температуру тела.
– Лекарство известно давно, – мрачно растолковывал мне Володя, – и, к сожалению, у него плохая репутация. В советские годы это снадобье вкалывали диссидентам, посаженным в психиатрическую клинику, чтобы напугать и сломить их психику. Слушай, перестань бегать по дуракам! Зачем ты поперлась к биоэнергетикам?
– Они очень помогли родственнику Вани, – прошептала я, – хочу побыстрее выздороветь.
Цехновичер хмыкнул и задал неожиданный вопрос.
– Сколько длится беременность?
– Девять месяцев, – ответила я, не понимая, к чему клонит Цехновичер.
– А если очень-очень хочется побыстрей родить ребеночка, – прищурился приятель, – можно это сделать за более короткий срок? Ну, за шестнадцать недель?
– Не неси чушь, – поморщилась я.
Володя кивнул.
– Правильно, все должно развиваться, как положено. Нельзя приготовить дрожжевое тесто за пять минут, кефир не сквасится за десять секунд. Рак не вылечивается за один день. Когда-то мои родители снимали дачу у деда, который, чтобы избавиться от артрита, слопал разом все таблетки из упаковки, купленной в аптеке. Решил, что так он живо выздоровеет. Чего тянуть, пить пилюли сорок дней? Ам – и снова в пляс. Идиота еле спасли. Пожалуйста, пойми, во всем мире с онкологией справляются стандартно: операция, «химия», лучевая терапия, гормоны. Порядок манипуляций может быть разным. Тебе сначала назначили облучение, а другой женщине предложат уколы, врачам виднее. И «химия» не одинакова, и лекарства каждому полагаются свои. Но невозможно избавиться от рака за неделю. И маловероятно, что некий биоэнергетик придумал нечто революционное, стопроцентно всем помогающее.
Я попыталась перевалить ответственность на мужа.
– Саша был не против моего похода к этим специалистам.
Цехновичер махнул рукой.
– Санька не готов сказать временно больной жене правду: ни экстрасенсы, ни хилеры, ни колдуны, знахари или бабки-шептухи, – никто не в состоянии вылечить онкологического больного. Тут требуется исключительно традиционная медицина. Да, она предлагает долгий, подчас не очень приятный путь, но иного нет. Забудь про разные глупости. Выкинь из головы идею стать здоровой прямо завтра, спокойно иди по известной дороге, будь мужественной. Саша стесняется произнести эти слова, опасается, вдруг ты подумаешь: «Ага, он не хочет тратить деньги на мое лечение» и расстроишься. Ты сейчас – словно ребенок, который увидел яркую пустую коробочку и ринулся к ней в ожидании подарка. Продавец не растерялся, запросил приличную сумму, и Грушенька заплатила, не торгуясь. Подняла крышку, а там пусто.
