Михаил Байтальский - Тетради для внуков
Сравнение с Западом, с Америкой не нужно нашей стране по причинам объективным, а не придуманным. Сравнение только наводит уныние, а нам нужны бодрость и вера. Поэтому и сравнивают их безработицу с нашей всеобщей занятостью, а не их эффективность труда с нашей. Функционеры призваны вселять в нас бодрость и увеличивать успехи народа в труде и науке посредством агитации, пропаганды, разъяснений, примера передовиков, рапортов победителей и переходящих знамен. Рапорты и примеры маскируют материальный интерес рабочего и инженера, ставший ныне, очевидно, единственным двигателем энтузиазма. Впрочем, какое-то значение имеет и личное честолюбие, усиленно распаляемое системой наград и званий, по объему не имеющей равных в мире: только до 1968 года в нашей стране было пожаловано за трудовые успехи 3.535.508 орденов и медалей (сборник "СССР и зарубежные страны после победы Великой Октябрьской социалистической революции", М., изд. "Статистика", 1970. Стр. 37).
Функционеры очень высокого мнения о своей миссии. Еще бы им не ценить ее! Даже от уборки картофеля, этой ежегодной повинности горожан, они освобождены! Кандидаты и доктора наук едут на картошку, а идеологические работники (таково их официальное название) участвуют в ней лишь идейно, но отнюдь не физически.
Между тем, при десятилетиями установившейся рутине планового хозяйства его темпы (в промышленности, но не в сельском хозяйстве, где дело осложняется зависимостью от погоды) обеспечены без всякой агитации: формально план все равно будет выполнен на сто процентов с тем небольшим превышением, которое необходимо, чтобы хозяйственники получили свою премию.
В заводском цехе лучше всего видна механика этого официального действа. Всеми правдами и неправдами план будет добит. Мастера, начальники смен и цехов, а пуще всего работники технического контроля великолепно знают, как это делается. Причем делается ежемесячно, так что опыта накопилось более чем достаточно.
Роль починов, возникающих у станка, показная. Их чаще всего задумывают не в цехе, а повыше. Так и рекорд Алексея Стаханова был задуман не им, а парторгом шахты Мироном Дюкановым, чье имя теперь забыто. Дюканов был функционер той давней формации, к которой принадлежала и Ева, но, вероятно, более думающий, а главное – знающий дело (он сам был шахтером). Предложил он прием вполне рациональный: применить в угледобыче на крутопадающих пластах принцип, давно применявшийся в промышленности, основной принцип современного производства – разделение операций. Новый метод состоял в том, что забойщику придали крепильщиков и подносчиков леса, одновременно увеличив длину уступа, в котором он работал. В рекорде забойщика Стаханова участвовало несколько человек – он сам, крепильщики и подносчики.
Очковтирательство при внедрении этого рационализаторского предложения Дюканова заключалось, во-первых, в том, что инициативу приписали Стаханову, во-вторых, в том, что производственное "чудо" приписали ему одному. Новшество назвали именем Стаханова, оно живо и сейчас. Жив, кажется, и сам Стаханов, но в день сорокалетия стахановского движения о нем в газетах упоминали весьма скупо.
Движения и почины, сколько бы их ни "подхватывали", не меняют общего положения в стране. Доказательством этому служит простой столбец цифр, отражающий рост производительности труда в промышленности, начиная с 1951 года. В начале указанного периода производительность труда росла каждый год на 7–9 процентов, во второй его половине – на 5–6 процентов. По годам рост выглядит так: 10 % в 1951 году, 7 – в 1952, и далее: 7, 8, 9, 7, 7, 6, 7, 5, 4, 6, 5, 4, 5, 5, 7, 6, 5, 6 – вплоть до 1973 года. (см. справочник "Народное хозяйство СССР в 1973 году", стр. 63). В 1974 году производительность труда в промышленности выросла на 6,5 %, а во всем народном хозяйстве – только на 4, 4 % (см. "Известия", 24.1.75 г.) В 1975 г. производительность в промышленности выросла на 5,9 %, в строительстве – на 5,5 %, на железнодорожном транспорте – на 3,6 % ("Правда", 1.2.76 г.) А в Японии за 4 года (1965–1969) производительность труда в промышленности увеличилась на 70 %, а в иных отраслях, например, в машиностроении – на 103 % – см. справочник "Япония", Москва, изд. "Мысль", 1971, стр. 86. В Испании производительность труда в обрабатывающей промышленности выросла с 1963 до 1965 г. на 22 %. Далее рост по годам был такой: 14, 7, 8, 12 и 5 %. В Италии рост производительности в той же отрасли зарегистрирован с 1960 до 1963 г. – 22 %, с 1963 до 1965 – 14 % и далее – 6, 7, 11, 8 и 7 % в год.
Производительность труда является конечным, итоговым, обобщенным показателем того, насколько один общественный строй стоит экономически выше другого. Это азбучная истина – именно марксистская азбучная истина, а не какая-то там ревизионистская или идеалистическая.
От низкой производительности, а не от чего другого, у нас наблюдается постоянная нехватка рабочих рук.
И все наше социально-экономическое устройство приспособлено к тому, чтобы рабочих рук не хватало. Нет каких-то товаров – ничего не поделаешь, нехватка рабочих. Женщины вынуждены работать и на производстве, и дома – что попишешь? Дефицит рабочей силы. Отстает технология – опять же мало специалистов. И т. д., и т. п.
А вникнув, увидишь: рабочих и инженеров переизбыток, но его съедает низкая производительность труда, малая отдача. Продукция нашей промышленности в 1973 году по данным нашей статистики (поверим, что они точны) составляла 75 % продукции США. Численность производственного персонала в промышленности – 32 миллиона человек у нас и 23 миллиона у них. У нас инженеров (в том же 1973 году) больше трех миллионов, а в США – меньше одного.
Переизбыток рабочей силы – это уникальная, чисто нашенская форма скрытой безработицы, при которой там, где должен справляться один, работают двое, а то и трое, и все получают свою узаконенную зарплату.
Вообразим, что благодаря некоему немыслимому чуду производительность труда у нас подскочила за один год на 15–20 % (как это не раз случалось в Японии) вместо обычных 5–7 %. Да это было бы опаснее самого жестокого неурожая и вызвало бы непоправимую беду! Сразу появилось бы несколько миллионов явных, а не скрытых безработных, которых некуда девать, ибо количество рабочих мест в этом случае не увеличится. И среди безработных – около миллиона инженеров.
При неурожае можно купить зерно в Америке, Канаде, Австралии. А что делать с этими рожденными экономическим чудом жертвами высокой производительности труда?
Нет, уж лучше почины передовиков, к ним можно отлично пристроить и функционеров, и все пойдет к общему удовольствию.
Органы системы укрепляются, взаимодействуя. Система прочнеет и стабилизируется. Пусть функционеры уже совсем не такие, какой была Ева, но именно такие, как есть, они вполне на своем месте и как нельзя лучше отвечают своему времени.
