Галина Пржиборовская - Лариса Рейснер
А болезнь уже сидела в нем, потихоньку умерщвляла огромные и нежные клетки мозга, одолевала стенки сосудов сухим и ломким панцирем склероза. Сколько раз он рвал на себе веревки, потихоньку накинутые, потихоньку затянутые болезнью. Вырывался из лап паралича, стегал омертвелую свою память кнутами воли, пинками подымал с земли в изнеможении упавшее сознание, и два раза отброшенный ударами в детство, два раза из него вырастал в гиганта: учился говорить, терял одну область восприятия за другой и завоевывал их назад…
Неоткуда было ждать помощи… Сотни лабораторий разлагают и снова спаивают элементы живого вещества… в каком-то безымянном углу сидит человечек и, не торопясь, подходит к тайне тайн, к загадке всего живого. Изобретатель, ты опоздал! Ленин заплатил жизнью за революцию, которую вынес на своих плечах… Теперь он уходит в землю, как ушли под знаменами им введенные в мировые битвы Либкнехты и Роза, Свердлов и Рид, и тысячи наших солдат, съеденных тифозной вошью, и другие тысячи, замерзшие вдоль великой сибирской магистрали, и тысячи тысяч, высушенные голодом и штабелями лежащие от Нижнего до Астрахани.
Ильичу предстоит теперь долгая, может быть, бесконечная жизнь. Он будет вставать со всякой подымающейся революцией, будет умирать со всякой сломленной».
По журналистским дорогам
Колеса – это катушки, на которые намотано пространство.
Л. РейснерПосле приезда в Москву Лариса Рейснер обратилась в районный комитет партии с просьбой поставить ее на учет в заводскую организацию. Ей предложили один из наиболее многолюдных и отсталых заводов. «Я с радостью согласилась и начала готовить ряд докладов по истории революционного движения как на Западе, так и на Востоке». Прошло три месяца, партийное начальство менялось, Лариса Михайловна договаривалась с новым, но не только доклады не организовывались, но и вообще никакой партийной работы ей не давали. Тогда она обратилась в Московский комитет РКП и в конце концов ее прикрепили к бронедивизиону Хамовнического района.
Что происходит в стране? Что думают люди? Какие пути ведут или не ведут к социализму? На все эти вопросы о судьбе революции ответ, по мнению Ларисы Рейснер, можно получить от тех, кому приходится тяжелее всех, кто восстанавливает промышленные предприятия России. В Москве не получилось оказаться среди рабочих, тогда – на Урал, на металлургические заводы, на шахты, рудники. И как всегда, она осваивает горы экономической, технической, статистической литературы. Получает корреспондентские удостоверения и рекомендательные письма к руководителям заводов в главных промышленных центрах страны.
«Удостоверение.
Правлению Егорьево-Раменского Х/Б треста.
Уважаемые товарищи, предъявительница сего партийная журналистка Лариса Михайловна Рейснер имеет задачей журналистски охватить работу наших государственных текстильных фабрик и быт текстильщиков.
Нами намечен для этого в числе некоторых других также Егорьево-Раменский Текстильный трест. Тов. Рейснер уже ездила с такой задачей для журналистского описания промышленного Урала и очерки ее, помещенные в «Красной Нови», показывают, что делает это она отлично.
С коммунистическим приветом Председатель правления Ц. УГПрома. 5 декабря 1924».
В последовательности ее маршрутов наверняка была своя целесообразность, невидимая сейчас. 16 мая – Екатеринбург (в этом городе, пишет Рейснер, поставили первый в России памятник революции – две голые фигуры рабочих). – Рудники и заводы Билимбая. – Ревдинский (Демидовский) завод. – Лысьвенские доменные печи. – Кытлымские платиновые прииски (Тагильские). – Кизеловские копи руды и угля. – Надежденские домна и листопрокатный цех. В августе – Донбасс: шахты Горловки – соляные рудники украинского Бахмута. В декабре – текстильные фабрики Иваново-Вознесенской губернии.
Из этих маршрутов сложилась книга Ларисы Рейснер «Уголь, железо и живые люди».
Радек писал, что «книга „Уголь, железо и живые люди“ – …это была работа тяжелая и физически, и морально, за которую взялись бы немногие писатели».
С. С. Шульц в лекции о Ларисе Рейснер (в 2000 году) рассказывал, что она первая заговорила о бокситах на Кольском полуострове, и Ферсман благодаря ей получил деньги на экспедицию для поиска бокситов. У нее был исключительно тонкий и аналитический ум.
В свой день рождения, 14 мая (по новому стилю), когда ей исполнилось 29 лет, Лариса Михайловна оказалась в пути – на Урал. Когда шесть лет назад, в 1918-м, она ехала на Волжский фронт, то в поезде ее попутчиком был белогвардеец. В мае 1924-го – женщина, высланная за непролетарское происхождение:
«– Простите, мадам. Ваше лицо мне страшно симпатично. Совершенно две капли воды моя знакомая…
Ее белая шея, как плохо подтянутый чулок, сползает в размякший вырез платья. Копоть уже потрогала черным пальцем кирпичные румянцы, расклеила пару вялых завитушек…
– Вы тоже едете… туда?.. Какой ужас… и вероятно без мужа, без средств. Такое беспомощное дитя. Вы молоды, легче можете переносить свое горе. Наконец, встретите хорошего честного господина. Но я, боже мой, 50 лет. Все потеряно. Пришли, ограбили. Сослали. И за что?
Перерыв.
– Простите, мадам. Вы за валюту? Или просто, как элемент?
Я делаю порывистое движение.
– Не говорите – я уж знаю. Невинны, конечно, невинны. Как я, как сотни других. Кто в этом сомневается. Но, все-таки, по какому пункту? Мы с мужем пострадали за квартиру.
– Простите, а где была Ваша квартира? Где? В Эрмитаже…»
Прежде чем услышать со страниц «промышленной» книги голос Ларисы Рейснер, оглянемся на 1924 год: а какие были передышки в ее бесконечных дорогах? Она еще успела подписать договор с «Зарей Востока» в июле 1924-го на очерки о Закавказье, Кавказе, Персии. Не состоялось, может быть, потому, что для повторения прошлого не было времени.
Передышки в 1924 году
Партнер то ли по танцам, то ли по конькам, Гульб пишет Рейснер 1 марта 1924 года: «…обещаю в будущем году взять с Вами первенство России». Может быть, в этом году они были первыми в Москве?
С конца марта до начала апреля – отдых под Севастополем.
Семнадцатого апреля вечер «Русский современник» в Москве, в Политехническом институте. «Анна Ахматова – черный бриллиант на вечере, – отмечает в дневнике К. Чуковский. – Успех огромный».
В июле – цепь бесконечных собраний.
С 17 июня по 8 июля 5-й Конгресс Коминтерна, на котором Зиновьев критиковал Радека в «правых уклонах»: «Радек говорил здесь очень весело, с массой шуток и юмором. Я завидую ему, это действительно было подвигом в его положении. Его сильная сторона состоит в том, что он хороший журналист. Его слабая сторона в том, что он видит всю политическую жизнь через столбцы газет» (Правда. 1924. 1 июля).
