В. Балязин - Герои 1812 года
Умело нанесенный Сеславиным удар пришелся по левому флангу и тылу неприятельской кавалерии. Пики первой шеренги полка выбили из седла многих драгун, попавших под копыта налетевших лошадей. Враг был опрокинут, батарея Никитина спасена.
Преследование противника, отступающего в беспорядке, расстроило ряды гусар. Встречная атака других неприятельских полков отбросила сумцев назад. На помощь русским гусарам двинулись прусские драгуны, уланы и кирасиры. Противник не выдержал одновременных фланговых атак союзной кавалерии и обратился в бегство. На смену расстроенным частям вынеслись новые французские полки. Сеславин, собрав по сигналу «аппель!» свои эскадроны, опять повел их в атаку…
Кровавая «карусель» продолжалась несколько часов. К вечеру конница Мюрата, расстроенная огнем союзной конной артиллерии и опрокинутая атаками союзной кавалерии, отступила.
В этом одном из крупнейших в истории кавалерийском бою с обеих сторон сражалось около 14 тысяч всадников. Рубились с величайшим ожесточением, до конца, пока удар более сильного не сбивал противника с коня. Современники сравнивали бой у Либертволквица с «сечами древних».
В тот день полк Сеславина понес незначительные потери. Жизнь многих гусар спасли… ментики. Эти куртки, опушенные мехом и расшитые на груди многочисленными шнурами с тремя рядами металлических пуговиц, ослабили опасные удары неприятельских палашей и сабель.
Через день Сеславин во главе Сумского полка участвовал в «битве народов». Лейпцигское сражение, принесшее освобождение Германии, длилось три дня. «Генерал-майор Сеславин оказывал во всех случаях примерную неустрашимость и отличную предприимчивость, наносил большой вред неприятелю и чем более предстояла опасность, тем более оказывал присутствие духа и благоразумия», — писал в представлении об отличившихся главнокомандующий русско-прусских войск Барклай-де-Толли[27].
Новой наградой генерала стали бриллиантовые украшения к ранее полученному ордену Анны 2-й степени.
Потерпевшие поражение наполеоновские войска отступили к Эрфурту, а затем за Рейн. Впереди лежал путь во Францию. «Черт возьми, хорошую штуку мы выкинули, — говорили в рядах отступающих солдат Наполеона. — Пошли за русскими в Москву, чтобы привести их во Францию…»
Наступил новый, 1814 год. Союзные армии — во Франции!
В кампании, продолжавшейся три месяца, генерал Сеславин снова действует во главе отдельного отряда. Подобное назначение он получил благодаря своей славе знаменитого партизана и знанию французского языка. Под командою генерала, помимо трех эскадронов сумских гусар (в их числе был и эскадрон, с которым он партизанил в 1812 году), четыре казачьих полка и взвод донской конной артиллерии. Всего около 1500 человек при трех орудиях.
Неизменным спутником Сеславина в этом походе, как и прежде, был храбрый и дельный гвардейский поручик — Александр Габбе 1-й, искренне любивший генерала и исполняющий при нем обязанности адъютанта. Вместе с Александром в отряде находился и его младший брат — 18-летний гвардии подпоручик Петр Габбе 3-й, в будущем — поэт и публицист, близкий к декабристам.
Отряд Сеславина, совершая рейды в тылу неприятеля, почти ежедневно вступал в бой и постоянно представлял командованию Богемской армии обстоятельные сведения о противнике. В феврале, успешно действуя на коммуникации войск Наполеона между Парижем и Орлеаном, отряду удалось захватить Орлеанский канал. «Генерал-майор Сеславин занял… Монтаржи, овладел каналом, соединяющим Луару с Сеною, сжег все захваченные на нем суда, сломал шлюзы и таким образом отнял у Парижа способы продовольствия со стороны южной…» — сообщает журнал военных действий[28]. «Вскоре, — вспоминал Сеславин, — я получил от Б(лагословенно)го лицемерный рескрипт: „стараться не наносить вреда мирным жителям!! Но сердце его (царя. — А. В.) трепетало от радости…“»
Отряд гусарского генерала неоднократно принимал также участие во многих боях и сражениях. 17 января Сеславин вместе с русскими войсками Силезской армии Блюхера бьется с неприятелем при городе Бриенне — первом сражении этой кампании. Через два дня сражается у селения Ла-Ротьер, где, опрокинув французскую кавалерию, берет три орудия. 15 и 16 февраля — близ Ла-ферт-сюр-Об. 9 марта участвует в сражении Богемской армии с войсками Наполеона при Арси. Наконец, при движении союзных армий к Парижу, 13 марта он сражается у селения Фер-Шампенуаз.
Неожиданное появление отряда Сеславина на пути отступления корпусов маршалов Мармона и Мортье вызвало панику в рядах неприятеля: «артиллерия, конница, пехота, все стремглав бежало к Фер-Шампенуазу», — сообщает французский историк Кох. Несмотря на малочисленность своего отряда, Сеславин бесстрашно атаковал сохранившую порядок Молодую гвардию Наполеона, отнял 9 орудий и взял много пленных.
После сражения союзники продолжали марш в столице Франции, а Сеславин отправился к Провену, где, не оставляя своих «поисков», наблюдал за движением войск Наполеона.
Солнечным утром 19 марта войска союзников торжественно вступили в Париж. Через несколько дней, 25 марта, Наполеон отрекся от престола. Кампания была завершена, война — окончена. «Далекий путь от Фоминского в глубь Франции Сеславин прошел с такою же честию, с какою совершило этот путь знамя храбрейшего из русских полков: древко надрублено саблями, герб проколот штыком, но прикосновение неприятельских пальцев не осквернило ни древка, ни герба», — писал один из современников генерала.
Новые подвиги Сеславина были отмечены высшей степенью ордена Анны, а также иностранными орденами: австрийским — Марии-Терезии и прусским — Красного орла. Сумской гусарский полк, с успехом действовавший под командой генерала, получил знаки «отличия» на кивера и георгиевские штандарты.
В мае Сеславин, воспользовавшись двухмесячным отпуском для излечения ран (число которых в последнюю кампанию увеличилось еще на две), отправился в Теплиц, целительные воды которого привлекли многих израненных русских офицеров. Среди них был и 29-летний подполковник гродненских гусар Евгений Назимов[29], заслуженный и лихой кавалерист, отличавшийся храбростью и прямолинейностью. Очевидно, именно тогда Назимов познакомился с Сеславиным и вскоре, найдя общий язык, близко сошелся с ним.
Курс лечения принес ощутимую пользу, и во второй половине года гусарский генерал прибыл в свой полк, вернувшийся из Франции в Россию.
В отечестве с ликованием встречали победителей. Имя Сеславина, как и имена других героев 12-го года, было у всех ка устах. «На стенах постоялых дворов, на станциях, в избах — везде, вместе с портретами Кутузова, Багратиона, Кульнева и других, появился портрет партизана Сеславина», — сообщал его первый биограф М. И. Семевскпй.
