Питер Пэдфилд - Секретная миссия Рудольфа Гесса
Отчет Баттаглии о допросе Гесса должен покончить с безосновательными предположениями, что командование противовоздушной обороны знало о его прибытии и обеспечило ему свободный доступ в воздушное пространство страны. Если это так, то в своих последующих действиях оно проявило полную беспомощность. Во-первых, ни один офицер ВВС не сделал попытки допросить важного, хотя и непрошенного гостя. Вместо этого, допрос позволили провести некому Баттаглия, поляку с невыясненными полномочиями. На протяжении двух часов допрашивал он задержанного в условиях, которые и он, и Гесс сочли просто невероятными. Вопросы, адресованные Гессу, сыпались со всех сторон комнаты, некоторые из них были столь оскорбительными, что Баттаглия не считал нужным их переводить. "Точной записи… допроса никто не вел, и люди от нечего делать бродили по комнате, рассматривали пленного и его личные вещи". На основании этого Баттаглия заметил, что если в таком духе проводились все допросы, масса ценной информации могла быть потеряна.
Дальнейшая информация о реакции ВВС на вторжение Гесса лишь усиливает впечатление, что его прибытие было неожиданностью. Среди представленных данных имеется схема полета его самолета, начерченная в Центре службы наблюдателей за воздухом в городе Дурэм. Из нее видно, что "Рейд Х42", следуя в западном направлении, пересек береговую линию в районе Эмблтона (несколько южнее того места, где Гесс совершил приземление), после чего сделал разворот на сто восемьдесят градусов и снова направился в сторону моря, миновал Фарнские острова и взял курс на северо-восток, пройдя восточнее Холи-Айленд. Тем временем его вторая «отколовшаяся» половина «42J», идентифицированная как «Me-110», уходила из района наблюдения, продолжая двигаться на запад вглубь страны. На схеме также обозначен «дружеский» самолет, замеченный над Фарнскими островами. Т.Н. Добсон, дежуривший в операторской Службы наблюдения за воздухом, вспоминает, что это был «Спитфайр», следовавший на север. Эти данные совпадают с последующим рапортом о "Слежении за Рейдом Х42", из которого следует, что "обозначившийся след… оставлен не "Рейдом Х42", а истребителем, поднятым на перехват "Рейда Х42". В книге регистрации операций базы ВВС в Устоне сказано, что след "Рейда 42", повернувшего на восток и затем исчезнувшего, "мог быть оставлен двумя «Спитфайрами», поднятыми по тревоге и направленными на обследование Фарнских островов и Холи-Айленд". Похоже, эти «Спитфайры» были направлены на северо-восток по радиолокационному следу, оставленному ими самими, в то время как Гесс на низкой высоте, недоступный радарному наблюдению, двигался на юго-запад. Факт, что в книге регистрации операций 72-й эскадрильи отсутствует запись о «Спитфайрах», находившихся в тот момент в воздухе, указывает на то, что дежурный офицер, ведущий запись, нечаянно пропустил этот патруль. Многочисленные свидетельства и результаты исследований, проведенные командиром эскадрильи Р. Дж. Вудменом и Роем Несбитом, не оставляют сомнения, что на перехват самолета Гесса было отправлено, по меньшей мере, четыре истребителя: два «Спитфайра», получивших задание облететь Фарнские острова, «Спитфайр», поднятый с базы ВВС Эклингтона в момент пересечения Гессом береговой линии страны, и «Дефайнт» (несмотря на низкую скорость, снискавший славу удачливого ночного патрульного), вышедший на задание из Эйра после предупреждения дежурного оператора о приближении к его сектору быстро движущегося «нарушителя». Пилот «Дефайнта» получил указание: "Подняться на высоту 2500 футов и следовать курсом 009 градусов", после набора нужной высоты ему было сказано: "Пикировать до достижения максимальной скорости и держаться курса 350 градусов". При этом самолет должен был оказаться ниже цели, хорошо заметной на фоне ночного неба. Не приходится сомневаться, что если бы «Спитфайры» или «Дефайнт» увидели самолет Гесса, то непременно атаковали бы его.
Единственными базами, находившимися в указанном секторе и не поднявшими истребители на перехват нарушителя, были Тернхаус и Дрем, находившаяся под командованием Тернхауса. Вопреки последнему письму в воскресную газету, ни «Спитфайры» 603-й эскадрильи, ни «Харрикейны» 43-й эскадрильи задействованы не были. Более того, когда «Me-110» вошел в зону противовоздушной обороны Клайда, находившуюся также под контролем операторской Тернхауса, просьба офицера, дежурившего в штабе 42-й бригады ПВО на Кингс-Парк в Глазго, об открытии огня была отклонена. Младший офицер из штаба бригады, непроизведенный в чин, помнит «хлопок» той ночью. После 11 часов вечера он находился в комнате отдыха, когда туда за чаем и кофе для коллег вошел один из планшетистов командного пункта ПВО, располагавшегося в подвале дома. "Вот уже час летает неопознанный самолет, — начал он, ~ он не реагирует на запросы и отказывается назвать позывные дня. Его держат под прицелом, по крайней мере, две точки ПВО — и только ждут приказа открыть огонь!" Тернхаус дать такое разрешение отказался. Деннис Роуз, офицер разведки при штабе, дежуривший в тот вечер на командном пункте, подтверждает воспоминания Дебни. В Тернхаус был отправлен запрос типа: "Что нам с этим делать? В небе есть дружеские самолеты?", но открыть огонь дозволено не было. Роуз полагает, что дело было в том, что в Тернхаусе, как и в штабе бригады, не поверили сообщению наблюдателей, что указанным самолетом был «Ме-110», таким образом объект попал в категорию «неопознанных». Существовало правило не открывать огня по неопознанным самолетам. В любом случае реакция Тернхауса отличалась от реакции Эклингтона и Эйра, поднявших самолеты на перехват нарушителя. Иными словами, исследователю есть над чем задуматься; возможно, бездействие Тернхауса (то есть Гамильтона) является еще одним примером собаки, которая в ту ночь не залаяла, следовательно, его поведение требует объяснения.
Имеются достоверные сведения, что сообщение наблюдателей за воздухом о том, что в небе обнаружен самолет «Ме-110», в операторской Тернхауса было "поднято на смех". Этот факт подтверждает и Нэнси Марион Гудолл, член женской вспомогательной службы, работавшая за пультом военно-морской связи в операторской. Отец ее, командир эскадрильи У. Джеффри Мур, был заместителем командующего шотландского подразделения службы наблюдения за воздухом. Она вспоминает, что видела на планшетном столе схему движения одинокого самолета, идентифицированного службой наблюдателей как «Ме-110». Но в правильности их определения усомнились. Чувствуя, что честь службы поставлена на карту, она спросила командира, почему самолет не может быть «Ме-110». "Потому что у него не хватит горючего, чтобы вернуться домой", — пояснил он ей, как ребенку. Через некоторое время поступило сообщение, что самолет разбился, потом, примерно через полчаса, к телефону на контрольном пункте пригласили герцога Гамильтона. Нэнси Марион Мур (Гудолл) показалось, что у него под формой надета пижама, словно его подняли из постели; она очень хорошо помнит, как он "стоял, согнувшись над телефоном и прижимая трубку к плечу, выглядел он чрезвычайно встревоженным". Она не слышала, о чем он говорил, но прошел слух, что командира вызывают для разговора с пилотом разбившегося самолета. Как ей помнится, его явную тревогу заметили все. Когда ее дежурство закончилось, вероятно, уже за полночь, она на своем маленьком автомобиле поехала домой. Отец в соседнем Кремонде снимал дом. Дорога заняла минут двадцать. Отец еще не спал, и она рассказала ему о немецком пилоте, высказавшем пожелание переговорить с командиром. Он ответил, что нарушит конфиденциальность информации, но если она пообещает сохранить это в тайне, то он скажет, что этот пилот — Рудольф Гесс.
