Нейл Страусс - Грязь. Motley crue. Признание наиболее печально известной мировой рок-группы
После безумств тура «Girls», я думаю, мы потеряли из виду самих себя. «Motley Crue» стала трезвой группой, потом мы стали группой без ведущего вокалиста, затем мы стали альтернативной группой. Но за что все всегда любили «Motley Crue», так это за то, что она была грёбаной декадентской группой: за способность войти в комнату и поглотить весь алкоголь, девочек, таблетки и неприятности, которые попадут в наше поле зрения. Полагаю, что счастливым концом было бы сказать, что мы усвоили наш урок, и что всё это было ошибкой. Но к чёрту это.
Я люблю иногда выпить, и я люблю неприятности. Я не мог бы быть вокалистом «Motley Crue», если бы не делал этого. Я прошёл через судебные процессы, развод, зависимость, попытки самоубийства и больше смертей, чем только возможно себе представить. Пришло время снова повеселиться.
Именно поэтому, когда мы наняли моего старого приятеля Рэнди Кастилло, чтобы он занял место Томми за барабанами, и заперлись в студии, чтобы записать «New Tattoo», это было так легко. Не было никакой головной боли, никакого двухнедельного ожидания, чтобы подобрать нужный тембр гитары или заставить рабочий барабан звучать так, как надо. Мы вернулись к корням и, наконец, осознали тот факт, что мы — «Motley Crue». Мы не рэп-группа, мы не поп-группа. Мы просто группа, которая поёт о радостях выпивки, секса и автомобилей. Мы группа, которая процветает в состоянии полной неуравновешенности. Мы процветаем, когда трое ополчились против одного. Мы процветаем, когда я уволен, Томми ушёл, у Никки передозировка, а Мик — психованный старикашка. Всё, что должно было убить нас, только сделало нас ещё более опасными, сильными и решительными.
Если бы я был на «MTV», когда они спросили группу о тёлках, огне и лаке для волос, я бы не стал защищаться, как Никки. Я бы сказал, "Знаете что, мы — это грёбаный огонь, мы — это тёлки, и мы — это лак для волос. И это гораздо лучше, чем нагонять на всех тоску".
Глава 11. Томми
«О конце, новом начале и зарытом топоре»
Я поднимался по ступенькам, чтобы отвести своих детей в школу в их первый день, когда я поднял глаза и увидел силуэт Никки, который возвышался на вершине лестничного пролёта. Это было похоже на сон, который я часто видел о нём. Прошёл год с тех пор как я не виделся и не разговаривал с Никки.
Я встретил его наверху лестницы и сказал: "Привет". Он кивнул мне в ответ.
"Твои дети тоже ходят сюда?" — спросил я.
"Да", ответил он. "Они вон там. В том классе".
"Ну и дела!Наши дети учатся в одном классе, брат".
Мы оба были одеты в широкие брюки и застёгнутые на все пуговицы рубашки. Для нас это было неестественно, но мы не хотели, чтобы наши дети смущались из-за своих грязных рок-н-ролльных папаш. Никки улыбнулся мне, и мы крепко обнялись. Это было прикольно: два парня, которые вместе уделали всю планету, встретились снова на ступеньках грёбаной начальной школы.
"Я никогда не был здесь раньше", сказал я Никки. "Как мне найти этот класс?"
Он провёл меня в здание и указал на коридор. Я сказал ему, что вернусь через минуту; я хотел удостовериться, что моему сыну нашлось место за партой и что он в порядке. Никки сказал, что он будет ждать, и когда я закончу, мы, может быть, позавтракаем вместе и поболтаем о былых временах.
Но кончилось тем, что я остался с Брэндоном ещё на полчаса, потому что он был слишком взволнован и напуган. Когда я вернулся в вестибюль, там уже никого не было. Я выбежал из здания и с вершины лестницы и оглядел всё вокруг. Никки исчез. Я спустился по ступенькам и заглянул в окно класса, чтобы убедиться, что Брэндон нашёл себе друзей. И он действительно нашёл: он сидел там, смеясь над чем-то. Я сделал ещё один шаг вперёд, чтобы посмотреть, над чем же он смеётся, и увидел сына Никки, Дэкера, который снимал с себя рубашку. Целое новое поколение Сиксов и Ли — а также Нейлов и Марсов — готовилось выйти в мир.
ТАКИМ ВОТ ОБРАЗОМ, НАШИ ГЕРОИ ЗАКОНЧИЛИ СВОЮ ДВАДЦАТИЛЕТНЮЮ ОДИССЕЮ ГАРМОНИИ И АНИМАЛИСТСКИХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ, УСВОИЛИ УРОКИ, БОЛЬШИЕ, МАЛЕНЬКИЕ ИЛИ ВООБЩЕ НИКАКИХ. ТЕПЕРЬ МЫ ОСТАВИМ ИХ ПРОДОЛЖАТЬ КОЛЕСИТЬ ПО СВОИМ ПЁСТРЫМ ДОРОГАМ: СТАНОВИТЬСЯ МУДРЕЕ, ЛЮБИТЬ СВОИХ ЖЁН И ПЛАТИТЬ ВСЕ СВОИ АЛИМЕНТЫ; ПРОЧЕСТЬ СВОИМ ДЕТЯМ ЭТУ ИСТОРИЮ, ИГРАТЬ ДЛЯ ТОЛП ЛЮДЕЙ В ЗЕНИТЕ СВОЕЙ СЛАВЫ, И СНОВА И СНОВА ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ФЕДЕРАЛЬНЫЕ ИСПРАВИТЕЛЬНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ. ДОРОГОЙ ЧИТАТЕЛЬ, ОГЛЯНИСЬ, ЧТОБЫ ЕЩЁ РАЗ ВГЛЯДЕТЬСЯ В ИХ СПИНЫ, И ТЫ УВИДИШЬ, КАК ОНИ ИСЧЕЗАЮТ ИЗ ВИДА, НЕСЯСЬ ВО ВЕСЬ ОПОР В ЛУЧАХ ЗАХОДЯЩЕГО СОЛНЦА, ЧТОБЫ ЗАВОЕВАТЬ НОВЫЕ ЗЕМЛИ, НАПЕВАЯ НОВУЮ МЕЛОДИЮ, КОТОРАЯ НАВСЕГДА ОСТАНЕТСЯ ПРЕЖНЕЙ МЕЛОДИЕЙ. И ЗВУЧИТ ЭТО ПРИМЕРНО ТАК:
Истратить миллион на наркоту,
Иль расфигачить множество машин,
Переебать тупых старлеток Голливуда –
Я это мог легко. Мы все, не я один.
Вы любите не ставить нас ни в грош.
Смешно из ваших частных самолетов
Брюзжание нам слышать и скулеж.
Вы стали жирными, богатыми мешками,
Когда я сдохну, на моем могильном камне
Вы сможете одно лишь начертать.
Я — шарлатан,
Я — маленький поганец,
В говне по жизни и всегда в говно.
Но ты же веришь в этот плоский глянец.
Вранье. Для вас я — маленькая блядь.
Я — всё. И даже больше, так сказать.
Кругом обман, я весь из пустоты –
Насквозь фальшивый. Вот совсем как ты.
Был сорок миллиардов наш тираж.
Мы выжили. Но "Грэмми" нам зажали.
Сто лет мы в Голливуде не играли.
А стоило б явить им свой кураж.
В кольце блестит бриллиант, лежат в кокосе лица,
Всех дивно прет от этих чудо-шприцев.
Мы продавали души, вы — кассеты,
Нас в рабство взяв до окончания света.
Ты — просто выдумка.
Ты — маленький поганец.
Один из многих безнадежных пьяниц.
За правду принимаешь ты вранье.
Мы схожи. Всё мое — теперь твое.
Я не ожесточился. Я стал лучше.
ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ
Если делать что-либо таким образом, как это обычно делают «Motley», — значит обречь себя на жуткий геморрой. И эта книга была сделана именно так. Этот бесконечный путь к опубликованию всех этих запутанных споров, драк, вендетт, болезней, адвокатов, тюрем, разводов, наркотиков, выстрелов, стрип-клубов и, в особенности, электронных писем, целиком написанных заглавными буквами. Фактически вы сейчас даже не держали бы «Грязь» в своих грязных лапах, если бы не следующие люди:
В «Left Bank Organization» благодарность размером с Бульвинкля всем и каждому (судя по всему, имеется ввиду статуя гигантского Бульвинкля, которая находится в Лос-Анджелесе), особенно Аллену Ковачу (Allen Kovac), который позаботился о том, чтобы «Грязь» осталась грязной; Джордану Берлианту (Jordan Berliant), который свернул горы и совершил множество других по-настоящему невероятных чудес, например, как это произошло с человеческим самомнением (расспросите его о том, как он время от времени посещал Томми Ли в тюрьме); Джеффу Варнеру (Jeff Varner), который, пытаясь усмирять наших детей, успел заиметь собственного первенца; могучей юридической команде Джима Козмора (Jim Kozmor) и Джастина Уолкера (Justin Walker) плюс адвокату группы Дугу Марку (Doug Mark), которые оказались поистине всемогущими; Кэрол Слоат (Carol Sloat), которая многого от нас натерпелась и почти не жаловалась; также Сью Вуд (Sue Wood), которой так нравилось превращать сотни часов аудиоплёнки в печатный текст, что она даже записала одну из реплик Никки Сикса на свой автоответчик: "Привет, я когда-нибудь рассказывал вам о том, как Оззи лизал мою мочу?" Громадная похвала также Рэнди Кастилло (Randy Castillo) и Саманте Мэлони (Samantha Maloney), чьи голоса можно будет услышать в «Грязь. Книга вторая»: о нет, никогда больше.
