Голиб Саидов - Чётки
Прадед Саид и его семейство, Бухара, 1932 г. Фото из семейного архива автора.
Юсуф
О прапрадеде информации накопилось совсем немного, однако, и то немногое, что удалось узнать, завораживает своей поистине мистической историей, и, отчасти, проливает свет на некоторые традиции нашего рода, поддерживаемые многочисленными потомками и по сей день.
Достоверно можно утверждать только то, что родился он в первой половине XIX-го столетия, приблизительно между 1835 – 1845 годами. Каков был социальный статус семьи, где родился Юсуф, нам неизвестно, но уже к 20 -25-ти годам он сам становится отцом семейства и, судя по тому общеизвестному факту, что где-то в 1870 – 1875 годах он покупает дом (который и по сей день стоит и входит в число старинных домов, охраняемых государством) и нанимает для росписи главной залы художников (что мог себе позволить не каждый рядовой горожанин), можно смело сделать вывод, что происходил он далеко не из бедной семьи.
Семейное предание гласит: мой прапрадед Юсуф долгое время не мог обзавестись потомством – дети рождались, но постоянно умирали, не достигнув и года. Это было довольно частым явлением в Средней Азии с её высокой детской смертностью и уровнем тогдашней медицины, растерявшей, к тому времени, свою былую славу и утратившей многие старинные методики и разработки.
И вот, когда он уже был на грани своего отчаяния, на его жизненном пути встретился некий старец (пир), который и дал Юсуфу свое благословление. В знак благодарности, прапрадед дал обет, заключавшийся в намерении, что, если у него родится наследник, то семь поколений будут совершать ежемесячный ритуальный обряд, именуемый как «хатми ёзда» (или ещё иначе, «хатми пир»), прославляя Аллаха и воздавая благодарные молитвы-поминания за упокой праведной души святого, его учителей и всего его рода.
Общеизвестно, что во многих богатых семьях, окружённой всяческой заботой и негой, дети, тем не менее, довольно часто умирали. В то время как дети бедняков, с раннего возраста росли закалёнными, босыми ножками топая по снегу и «умудрялись» при этом не только не умереть, но и не заболеть. В связи с этим у каждого народа на сей счёт имелись свои приметы и обычаи. В конкретном случае это выглядело так:
Чтобы ребёнок, родившийся в богатой или состоятельной семье не умер, его сразу же после родов отдавали в бедную семью, а по истечении некоторого времени (возможно, нескольких месяцев) вновь выкупали у неё собственного же ребёнка, проколов ему предварительно ушко и подвесив обычное медное колечко. Смысл, полагаю, понятен и не требует особых комментариев.
Не домысливая от себя (то ли так посоветовал моему прапрадеду старец, то ли исходя из общепринятой традиции), могу лишь подтвердить со слов тётушки, что при рождении очередного ребёнка (моего прадеда – Саида), Юсуф поступил именно таким образом.
По воспоминаниям моей тёти (Робии) и отца (Бахшилло), они часто, сидя на коленях у своего деда (Саида), играли с его простым круглым колечком, проколотом в раннем детстве в правом ухе – признак раба божьего (куль). Этим объясняется одна из приставок к имени прадеда – Саид-куль.
Вот, пожалуй, и все, что касается моего прапрадеда Юсуфа. Можно только добавить, что вероятнее всего у него имелась ещё и сестра (возможно, жила в квартале «Суфиён»). По воспоминаниям всё той же тётушки, она неоднократно навещала своего брата, и прадед Саид звал её «амби суфиёни». Это все, что я могу сказать о прапрадеде.
Саид
О прадеде Саиде (от которого и произошла наша фамилия – Саидовы) информации накопилось немного больше.
Здесь я вынужден сделать отступление с тем, чтобы высказать своё мнение, касающееся экскурса в прошлое и родословных в частности.
Не секрет, что с распадом Советского Союза и обретением своей независимости её бывших республик, во всех странах ближнего зарубежья, да и в самой России активно пошёл процесс самосознания нации, её истинной истории, культуры и так далее. Одним словом, пошёл процесс обратный тем целям и задачам, что были провозглашены на XXVIII съезде КПСС.
Вполне естественным на этом фоне выглядел интерес простого народа к истории своей страны, города и, в конечном счёте, своей семьи. Нам вдруг всем надоело быть «Иванами, не помнящими своего родства». Посрывав пионерские галстуки и комсомольские значки, демонстративно сжигая свои партбилеты, мы сломя голову кинулись в храмы, мечети и синагоги, вспомнив «вдруг», что мы «некрещёные», «необрезанные» и т. д. и т. п. И если раньше, мы с презрением смотрели на человека с примесью «буржуйской» крови, то сегодня с не меньшим остервенением принялись копаться в архивах и библиотеках, чтобы найти хоть малую каплю этой самой крови, поскольку всё это, оказывается, престижно и возвышает тебя над окружающими.
Нет, что ни говори, но мы – дети страны Советов! Настолько глубоко и сильно въелось это в наше сознание, в нашу жизнь, в нашу кровь и плоть, что, в конечном счетё, оказала своё пагубное влияние на все наше мировоззрение. Способствуя тому, что мы в основной своей массе утратили главное – элементарную культуру. Культуру вообще, какую бы область человеческих отношений ни взять!
Теперь, куда ни кинь взгляд – одни князья да графы. Ну, в худшем случае, бывшие советники и верховные судьи.
Заказать себе герб? Нет ничего проще – надо только раскошелиться. То, что покупаются звания, чины и подделываются родословные – этим сейчас никого не удивишь. Из одной крайности мы кинулись в другую. Впрочем, что ещё можно было ожидать от вчерашнего пролетария, наивно доверившегося бессовестным политикам, которые не только нарисовали в его бедном воображении бредовую сказку о всеобщем равенстве и братстве, но и убедили этого гегемона в том, что именно он и является истинным героем и хозяином на Земле. В результате, добросовестно донося на вчерашних притеснителей (а также, друг на друга), клянясь в верности вождям мировой революции, эта значительная прослойка активно способствовала методичному истреблению лучшей части собственного народа, ассимилируя генофонд нации своей кровью и отравляя новое подрастающее поколение своим сознанием, приведя, в конечном счете, его к теперешнему моральному облику.
Одно время, то же самое наблюдалось и в Средней Азии, в частности в Бухаре. Кого ни спросишь, – выясняется, что его прапрадед был «кози-калон» (Верховный судья) в Бухарском Эмирате. Хорошо, что ещё хватало совести и разума не посягнуть на должность Кушбеги (Министр) и на самого эмира.
Возвращаясь в русло нашего разговора, могу лишь отметить, что мои предки являлись самыми обыкновенными бухарцами, со всеми присущими – как и всем людям – недостатками и достоинствами. К числу последних, коими обладал мой прадед Саид, следует отнести: образованность и исключительная начитанность, доброжелательность и гостеприимство, что, впрочем, являлось отличительной чертой подавляющего населения некогда прославленной Бухары. Не случайно одним из распространённых эпитетов этого города служит эпитет «Бухоро-и-Шариф», то есть «Благородная Бухара».
