Эугениуш Червиньский - Юность, опаленная войной
Засада
Мы прибываем в район базирования. Вскоре появляется командир нашей дивизии майор Жегота (Тадеуш Штумберк-Рыхтер). Поручник Заяц докладывает ему о результатах ночной вылазки. Офицеры осматривают захваченные минометы.
- Маловато мин,- отмечают они.
На перекрестке лесных просек партизаны из пятой роты копают могилу для поручника Сокола (Витковского). Над лесом летает "рама", вероятно пытается нас высмотреть.
- Тревога! Тревога! - вдруг слышим мы - это Петрусь Маленький.- Вдоль узкоколейки Вилица - Заблоче идут немцы!
Мы продвигаемся лесной просекой. Где-то в стороне, над лесом, гудят самолеты. Солнце поднимается все выше и начинает сильно припекать. Я смотрю на лица товарищей. На них видна усталость, вызванная трудностями лесной жизни. Украшающую их многодневную щетину помнят еще Мазурские леса. Из обмундирования хуже всего обстоят дела с обувью. Не все запаслись сапогами в Гуте Ратненьской, поэтому сейчас идут в постолах из лыка{3}.
Глубоко в лесу завязывается перестрелка.
Вот и заржавевшие рельсы узкоколейки. Мы останавливаемся в тени карликовых сосен и березок. Командиры идут на рекогносцировку.
- Вереск, как у нас с боеприпасами? - спрашиваю я.
- В Гуте Ратненьской подцепил немного. Наша машинка - большая лакомка. Если так и дальше пойдет, то скоро мне нечего будет носить...
- Встать! За мной! - доносится до нас из-за ближайших кустов знакомый голос командира.
Мы поднимаемся на высоту, поросшую чахлыми сосенками. Согласно указаниям подхорунжего Молли (Алерса) мы с Вереском и Волком занимаем огневую позицию. Устанавливаем пулемет около небольшого бугорка. Я ложусь и провожу стволом по виднеющимся путям, которые в этом месте образуют небольшую дугу в нашем направлении.
- Вереск, выломай вон те сухие кусты, а то закрывают обзор,- прошу я.- Да, так! Теперь хорошо!
Лопаткой, с которой Вереск никогда не расстается, поправляем наш окоп. Вот мы и готовы принять непрошеных гостей.
Лежим так долго, что нас начинает одолевать сон. Солнце пригревает спину, от одежды идет пар. Вверху с монотонным жужжанием курсирует "рама". По опыту мы знаем, что если хоть чуть-чуть демаскировать себя, то вслед за "рамой" сразу налетят Ю-87, поэтому стараемся ни одним движением не выдать своего присутствия.
Где-то далеко, за поворотом железнодорожных путей, которые исчезают в лесу, раздается несколько выстрелов. В районе засады слышен металлический скрежет заряжаемого и устанавливаемого на боевой взвод оружия. Перед нашими позициями все еще пусто. Вдоль путей едут верхом на низкорослых конях пять советских партизан. Петрусь Маленький окликает их. Они объезжают нашу засаду, где-то в тылу под присмотром одного из товарищей оставляют лошадей и присоединяются к нам. У них такие же автоматы, как недавно полученный Лешеком, и, кроме того, сабли.
- Намнем бока немчуре,- весело подмигивают они с немалой долей уверенности.
Последняя минута нервной тишины... Внезапно с той стороны, откуда приехали конные разведчики, показываются фигуры солдат противника. Они останавливаются на мгновение, выпускают несколько очередей из автоматов и продвигаются вдоль путей дальше. Ясно видны засученные рукава и расстегнутые воротники мундиров. Они на расстоянии восьмидесяти - ста метров от нас. На край поляны, где минуту назад находился передовой дозор врага, теперь выходит большая группа немцев. Они не соблюдают никаких мер предосторожности. Идут небольшими группками по нескольку человек, оружие держат на ремнях, в руках несут лишь каски. Толкаю Вереска локтем:
- Держи ленту, сейчас начнется...
Советский партизан, лежащий рядом с Волком, многозначительно подмигивает и слюнявит большой палец правой руки. Гитлеровцы уже совсем близко. Недалеко от них с треском разрывается граната - и вот уже склоны возвышенности содрогаются от адского грохота стрельбы. Выпускаю длинную очередь - ни один из врагов не уходит живым. Сбегаем со склона. Вот мы и на месте побоища. Быстро распределяем довольствие - оружие и боеприпасы. Из-за железнодорожной насыпи поднимаются три фигуры в венгерских мундирах. Так, значит, кое-кто остался в живых. Забираем их с собой и возвращаемся на лесную базу. По дороге нам повстречался большой конный отряд советских партизан под командованием Иванова. Русские сообщают нам, что немцы плотным кольцом окружили Шацкие леса.
Короткий сон прерывает артиллерийская канонада. Над лесом с воем летят снаряды и разрываются в топи болот. Сразу же после артиллерийского обстрела над партизанским лагерем появляются самолеты. Лежим, распластавшись на земле. Едва улетают самолеты, как снова принимается за работу артиллерия. Несколько снарядов разрываются в кронах ближайших деревьев. Партизаны заметно нервничают. Приходят Петрусь Маленький с Молли, у которого на погонах вместо знаков различия подхорунжего одна офицерская звездочка. Мы узнаем, что он принимает командование ротой вместо убитого в ночном бою Сокола. Молли тепло прощается с нами, а мы начинаем рыть окопы на близлежащей поляне. Не успели закончить эту работу, как объявляется построение. Петрусь Маленький ставит перед Карасем задачу - произвести с частью взвода разведку в западном направлении, одновременно обеспечив охрану саперам, которые заминируют дорогу.
Сержант Карась отбирает людей для выполнения задания. Вызывает только по кличкам:
- Ваза, Осина, Лешек, Щука, Медведь, Вереск, Амур, Дубок, Береза, Заяц, Дикая Кошка, Волк, Нарцисс, Вулкан, Стена, Страус...
- Достаточно, Карась, достаточно,- прерывает его командир роты.- Дикая Кошка, Волк, Стена и Страус, останьтесь и ждите около шалаша.
Остальные уходят с Карасем и саперами на задание. Наши незаконченные окопы занимают партизаны советского отряда. Позади них поручник Заяц с несколькими партизанами устанавливает трофейные минометы.
Вместе с Дикой Кошкой, Стеной (Тадеуш Нерадко) и Волком я копаю противовоздушную щель около шалаша командира. Когда работа закончена, мы приносим ветки ельника и выстилаем ими дно. Со всех сторон бьет по лесу немецкая артиллерия. На душе тяжело: никто не знает, что будет дальше, да и не пытается предугадать.
Наступает ночь. Некому позаботиться о нашем ужине. Волк вынимает тряпку, в которую что-то завернуто, с благоговением разворачивает ее на пне, и перед нашим взором появляется кусок сала. Дикая Кошка разрезает его штыком и выдает каждому по кусочку. Хлеба у нас нет, но еда и без того кажется необыкновенно вкусной. Невдалеке разрывается артиллерийский снаряд. Осколки, пронзительно свистя, ударяются в кроны деревьев. Мы прыгаем в окоп.
Ночь проходит в коротком сне, часто прерываемом артиллерийскими выстрелами. Из шалаша доносится здоровый храп Петруся Маленького. "Если бы я мог так спать",- думаю я с сожалением. Солнце медленно поднимается золотым диском над горизонтом и своими лучами разгоняет ненасытные тучи комаров. Слышу треск сучьев.
