Валерий Поволяев - Шебаршин. Воспоминания соратников
У Леонида Владимировича был обширный круг знакомых, в том числе высокопоставленных лиц, с которыми ему приходилось общаться во время службы и после ухода в отставку с поста начальника Советской разведки. Общение с этими лицами у Леонида Владимировича всегда проходило в ровной, доброжелательной манере, без какого-либо стремления навязать собеседнику свое мнение.
Несколько слов хотелось бы сказать о семье Леонида Владимировича. Во время пребывания в Индии с Леонидом Владимировичем и его женой Ниной была их дочь — Таня, сын Алексей заканчивал школу в Москве, в Индию приезжал только на летние каникулы.
Прошли годы. Таня выросла, вышла замуж, родила сына Сергея, а затем — приступ астмы, и врачи не смогли ее спасти.
Сын Алексей также вырос, стал дипломатом и по жизни пошел по своему пути.
Леонид Владимирович остался с Ниной. Нина была умной, интеллигентной женщиной. Она хорошо понимала своего мужа и всегда была опорой для Леонида Владимировича.
Но жизнь подготовила для них тяжелейшее испытание: Нина тяжело заболела и на протяжении семи лет медленно расставалась с жизнью. Для Леонида Владимировича это было тяжелейшее время. Но все эти годы он был рядом с любимой Ниной. Я с женой в эти годы неоднократно бывали в гостях у Шебаршиных, видели мужество, с которым Нина несла тяжелейшее бремя болезни и, конечно, с глубоким сопереживанием воспринимали трагедию семьи Шебаршиных.
Оставшись один, Леонид Владимирович стал заметно слабеть; в его состоянии чаще стали появляться «болячки»: беспокоило сердце, слабело зрение.
Но отношение к работе, к друзьям оставалось неизменным: Леонид Владимирович всегда своевременно приходит на работу, встречается с клиентами, обсуждает различные вопросы. И не забывает друзей. Лично в моих отношениях с Леонидом Владимировичем хотелось бы отметить его огромную роль в прекращении отвратительной кампании с целью опорочить мое имя в связи с арестом в США в феврале 1994 года крупного агента крупного агента советской разведки — начальника контрразведки советского отдела ЦРУ Олдрича Эймса.
Работая в резидентуре советской разведки в Вашингтоне в 1985 году, я принимал непосредственное участие в организации работы с Эймсом в наших интересах. От Эймса были получены ценнейшие материалы, которые позволили нейтрализовать деятельность двух десятков агентов ЦРУ в советской разведке и других подразделениях КГБ, а также в ГРУ, МИДе и других организациях.
Естественно, что после моего возвращения из США в 1986 году руководством нашей разведки было сделано все, чтобы о моем участии в деле Эймса и в целом обо мне было забыто окончательно и бесповоротно. Видимо, так было кому-то необходимо или выгодно.
Арест Эймса в США в 1994 году вызвал не только шок, но и политический скандал. Ставшая якобы на путь демократии и дружбы с американскими покровителями новая российская политическая элита невольно стала соучастником недопустимых действий в отношении «босса».
Одновременно появилась еще одна возможность «повесить» большое «предательство» на злополучного генерала Калугина — злейшего врага бывших руководителей КГБ и разведки Крючкова В. А. и Кирпиченко В. А. Случай удобный: «это Калугин предал Эймса», а информацию о нем Калугин мог заполучить от своего бывшего подчиненного Черкашина (в 1976–1977 годах генерал Калугин являлся начальником Управления Внешней Контрразведки ПГУ, а Черкашин работал заместителем начальника одного из отделов указанного управления). Не играло роли то, что после выступления Калугина в прессе против КГБ в 1989 году Черкашин прекратил все контакты с ним, что сам факт передачи информации о ценнейшем агенте разведки кому-либо из не имеющих к этому отношения лиц является уголовно наказуемым актом; что беспочвенное обвинение подобного рода сотрудника разведки, даже если он уже несколько лет находится на пенсии, значит больше, чем подлый поступок по отношению к нему — все было забыто! Главное, Калугин — предатель! Честное имя Черкашина? А кто о нем знает?
Я не мог с таким подходом согласиться и принял ряд судебных и других мер по реабилитации своего имени. Леонид Владимирович, будучи начальником советской разведки до 1992 года, был хорошо осведомлен обо всех агентурных возможностях службы и знал о моей непричастности к «сенсации» с Калугиным.
К сожалению, в последующие годы, вплоть до 2004 года, эта тема неоднократно возникала в средствах массовой информации. Но мои неоднократные обращения в службу по связям с общественностью СВР с просьбой принять меры по прекращению моей компрометации результата не приносили.
Посоветовавшись с Леонидом Владимировичем, я решил принять радикальные меры — опубликовать книгу, в которой рассказать все то, что допустимо и что положит конец спекуляциям на эту тему.
Совместно с американским журналистом Файфером в течение двух месяцев была написана и в 2004 году в США была издана книга «В поисках агента».
В книге были изложены основные эпизоды моей работы в Советской разведке, приведены примеры проводившихся оперативных дел (без привязки к реальным событиям) и, конечно, материалы о работе с Эймсом (на основе материалов, добытых Файфером из своих источников в США).
К этому времени в результате предательства кого-то из сотрудников СВР американские спецслужбы получили материалы дела на другого ценного агента советской разведки — ответственного сотрудника ФБР Хансена, с которым мне также довелось работать в 1985–86-х годах.
Естественно, что после возвращения из США в 1986 году доступа к каким-либо делам на Эймса Хансена, а также сотрудника АНБ Пеллтона, с которым мне также пришлось работать в 80-е годы, у меня быть не могло: я был устранен из Управления внешней контрразведки, работе в котором я отдал тридцать лет жизни.
Следует сказать, что с Леонидом Владимировичем я согласовывал все главы книги. Основным посылом у нас при этом было — в советской разведке мы служили своей Родине, были ей преданны и верны воинской клятве. Что касается издания книги, то это решение оказалось действенным — спекуляции в СМИ в отношении меня прекратились. А поддержка Леонида Владимировича в этом вопросе для меня была бесценна.
Уход Леонида Владимировича из жизни был воспринят всеми его друзьями как потеря человека, который не только нас объединял, но и давал заряд оптимизма, крайне необходимый для работы в новых условиях российской действительности.
Те, кто имел возможность общаться с Леонидом Владимировичем в годы его работы в советской разведке, могли оценить его высокий профессионализм, эрудицию, государственный подход к делу. Однако сегодня мы, после 25 лет общения и работы в новых условиях, имеем возможность посмотреть на Леонида Владимировича как на верного и надежного друга, столь востребованного в жизни. Мы потеряли друга, но мы помним его и ценим годы дружбы с этим замечательным человеком.
