Валентин Бадрак - 7 злых гениев, шокировавших мир
Но апогеем «творчества» Нерона конечно же стала его «геростратова слава» поджигателя Рима. Неизвестно, действительно ли он отдал приказ поджечь столицу империи, но народная молва приписала этот сомнительный подвиг именно ему. Хотя Нерон, как и Калигула, сокрушался по поводу отсутствия великих войн и потрясений, которые должны прославить его имя, он вряд ли был способен отдать приказ о сожжении Рима. Славу же главного злодея своего времени наряду с убийством матери, уничтожением жены, брата и учителя ему принесло отношение к всеобщему людскому горю. «На этот пожар он смотрел с Меценатовой башни, наслаждаясь, по его словам, великолепным пламенем, и в театральном одеянии пел «Крушение Трои». Слава и самолюбование оказались для Нерона важнее тысяч жизней, важнее величия самого города, утопающего и умирающего в огне, он знал, что таким наверняка запомнится потомкам. Воистину, он был антихристом, пришедшим в мир.
Лишь изредка его охватывала жажда военной славы. Однажды Нерон даже набрал целый легион из молодых людей более 180 см ростом – для движения, подобно Александру, на Восток. Он даже назвал свое войско «Фалангой Александра Великого» и изображал из себя выдающегося македонского воителя. Но, кроме насмешек, не снискал ничего, вскоре забыв о планах похода.
Сексуальная сфера Нерона заслуживает особого внимания, поскольку напрямую тесно связана с общими проявлениями его натуры. Эротизм, так демонстративно выпячиваемый, и экстравагантная интимная жизнь, старательно вывернутая наизнанку (чтобы весь мир мог оценить ее), являются не чем иным, как тайным примитивным желанием запомниться миру. Нерон, будучи человеком далеко не глупым, не просчитался в одном: шокированное его сексуальными выходками общество надолго запомнило его имя. С того момента, когда молодой принцепс полностью осознал свою вседозволенность, он начал совершать поступки, уничтожавшие представления о морали вообще и о пределах дозволенного. Сексуальная развращенность Нерона проявилась не в силу его склонности к тем или иным интимным усладам, а вследствие реализованного желания перевернуть систему ценностей, доказать, что он является учредителем норм и законодателем правил в обществе. Другими словами, в сексуальной плоскости он утверждался подобно тому, как делал это в своих поэтических исканиях, желании достичь признания блестящего возницы или уникального актера.
Многие биографы единодушно отметили исключительное отличие поражающих воображение актов Нерона от не менее порочных выходок Тиберия и Калигулы. Если предшественники предпочитали наслаждения использовать для насыщения своей разбуженной похоти, не выпуская демонов страсти за пределы императорских покоев, то Нерон удивил мир прежде всего настойчивым желанием продемонстрировать, что он может и имеет право открыто, едва ли не публично наслаждаться всеми сторонами жизни. И конечно же, как и у многих других отъявленных злодеев, влечение к эксгибиционизму последнего отпрыска династии Юлиев – Клавдиев имело в своей основе отсутствие достойной идеи самореализации. В сущности, он, как птица, ограниченная невидимой клеткой своих тривиальных представлений о мире, метался от секса к параноидальным поискам мнимых заговорщиков и от публичных представлений себя в различных ипостасях (поэта, возницы, актера) с оттенками творчества до мерзких убийств наиболее ярких личностей своей эпохи. И полагал, что если сумеет шокировать современников откровениями своего интимного мира, как и игрой на кифаре или актерским мастерством, то непременно запомнится и прославится, войдет в историю как император, выгодно отличающийся от многих других.
Женская акцентуация и наличие возле него в подростковом возрасте такой сильной и волевой матери, как Агриппина, с агрессивными мужскими чертами частично предопределили природную бисексуальность Нерона. Нравы же Вечного города с рассказами о Калигуле и Мессалине, да наверняка и о родителях, не отличавшихся целомудрием, не могли не повлиять на восприятие молодого человека. Инцест, кажется, серьезно волновал Нерона, хотя в кровосмесительную связь с родной матерью поверить достаточно сложно. И скорее не из-за неприемлемости таких отношений для Агриппины или самого Нерона, а потому, что в то время он слишком чутко прислушивался к советам Сенеки и Бурра, которые из опасения возвышения Агриппины не могли не навязать Нерону мысли о политической опасности для него такой связи с матерью. Ведь в представлении цезаря секс для окружающих его женщин был просто механизмом влияния и откровенно использовался в целях возвышения, мужское же общество рассматривало интимный мир как подаренную олимпийскими богами забаву. В таких условиях неудивительно, что Нерон не научился любить и даже привязанностью к окружающим людям не был отягощен. Некоторые исследователи жизни этого чудовища полагают, что он действительно любил сначала вольноотпущенницу Акте, а затем Поппею Сабину. Это слишком наивное и поверхностное представление о внутреннем мире и самой природе Нерона. С юношеского возраста он находился в плену у своих пороков, и поощрения матери (направленные, правда, на сферу власти) напрямую касались интимных страстей, противопоставленных любви. Сенека, проживший жизнь с одной женщиной и, по всей видимости, искренне любивший ее, по приезде в Рим осознал, что бороться со сформированным у подростка отношением к любви бесполезно – слишком много он видел порочного. Любовь была вырвана из этого рода вместе с жизнями Германика и Агриппины Старшей, и уже лишенная этой способности мать Нерона направила свои устремления к власти, в противоположную от любви сторону. Нерон родился и вырос в пространстве нелюбви, а обстановка вседозволенности способствовала развитию пороков, но не великого чувства. Не было перед ним и отталкивающих примеров, стимулирующих изменение внутреннего мира, как, к примеру, произошло с его юной женой Октавией. И мог ли этот человек кого-нибудь любить, если он привязался к вольноотпущеннице Акте вследствие ее искусных способностей в организации чувственных игр, а женившись потом на Поппее, в пьяной ярости убил ее и их общего ребенка, которого она носила под сердцем, роковым ударом ноги в живот?
Историки единодушны в том, что Нерон слишком рано приобщился к веселью: гуляния и распутство шли у него рука об руку. Он полюбил ощущения насыщения и сладострастия для тела, поэтому «пиры он затягивал с полудня до полуночи», а беспорядочные связи с женщинами у него переплетались с гомосексуальными контактами, в которых он выступал то в активной, то в пассивной роли. Сначала его сумасбродство проявилось в том, что он сыграл свадьбу с мальчиком, а затем организовал свое «замужество». Его сознание будоражило все запрещенное, и он особенно любил ломать установленные нормы. Он, например, изнасиловал весталку (служительницам богини Весты вообще запрещалось иметь интимные отношения), а однажды, отправляясь в Грецию, он взял в свою свиту жену, кастрированного мальчика, с которым как-то обвенчался, и самую искусную в Риме устроительницу сексуальных оргий. Все это он совершал с одной-единственной целью: продемонстрировать свою способность переступать любые грани, презрев все законы, глумиться над традициями.
