Дмитрий Табачник - Петр Столыпин
Единственная возможность провести полноценную аграрную реформу заключалась в предоставлении крестьянам права свободного выхода из общины всем желающим с предоставлением неразделенного земельного участка. Но премьер сразу же столкнулся с чрезвычайно активным сопротивлением своим планам. Причем против ликвидации общины категорически выступали не только левые (считавшие ее основой будущего социалистического строя), но и многие правые, в том числе находившиеся в ближайшем царском окружении. Они, наоборот, считали консервативную крестьянскую общину основой государственного устройства и наиболее надежной опорой престола.
У Столыпина же были совершенно иные представления о том, кто может быть подлинной опорой государства. Он категорически отвергал мнение многих правых и крайне правых, что такая крестьянская община неэффективна. Столыпин, напротив, был глубоко уверен, что только свободный хозяин на своей земле может быть надежной опорой государства и власти.
В октябре по настоянию Столыпина Николай II подписал указ, ставший следующей важной вехой на пути аграрной реформы. Высочайшим указом были окончательно отменены подушная подать и круговая порука, сняты ряд ограничений свободы передвижения крестьян и избрания ими места жительства, признана возможность проведения семейных разделов, расширены права земств в управлении.
Понимая всю грандиозную важность реформирования системы земельных отношений и преодолевая ожесточенное сопротивление большинства царского окружения, премьер все же сумел добиться от Николая II одобрения своей программы в полном объеме. Результатом этого стало подписание императором «Именного Высочайшего Указа Правительствующему Сенату 9 ноября 1906 года о дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования», делавший выход из общины полностью свободным (что было для последней смертельным ударом). Земельный надел становился теперь собственностью не семьи, а единоличного хозяина и провозглашался приоритет единоличного владения землей над правом пользования.
Нельзя не отметить следующий факт. Удивительно, но никто как из современников, так и историков не отметил главное качество земельной реформы. Вся гениальность аграрных преобразований Столыпина была в том, что они не были кабинетными, как у левых и кадетских «народолюбцев». Фактически премьер лишь ясно увидел тенденции, которые существовали и до него. И ранее наиболее успешные хозяева всеми силами старались избавиться от оков общины, давивших на корню всякую инициативу, и до Столыпина безземельные крестьяне стремились уехать на неосвоенные земли окраин, где существовала возможность основать свое хозяйство. Просто ранее все это делалось собственными силами, без сколько-нибудь серьезной государственной поддержки.
Драма 3 июня
Хотя Россия в 1907 году еще формально оставалась самодержавной монархией, управлять империей, тем более реализовывать программу масштабных реформ, без Государственной думы стало уже невозможным. Конечно, можно было действовать в чрезвычайно-указном порядке, но Столыпин понимал всю крайнюю нежелательность подобных действий, пусть у него иногда и не было иного выхода. Но чтобы руководить страной подобным образом постоянно, необходимо было идти на полную отмену молодого российского парламентаризма, что председатель Совета министров считал как невозможным, так и противоречащим государственным интересам. При всем негативном отношении к деструктивной антигосударственной деятельности I Думы Столыпин считал, что развитой парламентаризм должен стать важной составной частью обновленного общественного строя, базирующегося на законности, соблюдении прав личности и уважении права собственности.
Инициируя роспуск I Думы, Столыпин хотел получить парламент, который выполнял бы роль партнера исполнительной власти в успокоении страны и проведении системных реформ. Понятно, что премьер делал со своей стороны все возможное, чтобы ее состав был бы максимально лояльным к власти. С этой целью Столыпиным были инициированы специальные разъяснения Сената, исключившие из числа избирателей наименее имущие группы городского населения и крестьян (учитывая, что ими наиболее легко манипулировали экстремисты), что должно было сделать будущий состав парламента значительно менее оппозиционным. Однако нет оснований утверждать, что Столыпин каким-либо образом пытался фальсифицировать выборы – его действия ни в коей мере не нарушали действовавшего законодательства. Было вполне естественным, что власть после революционного кровопролития попыталась поставить преграду проникновению в Думу людей, связанных с терроризмом или, как минимум, относившимся к нему с явным или скрытым одобрением.
Крайне неблагоприятные для Столыпина итоги выборов во II Думу подтвердили то, что власть (к тому времени уже достаточно окрепшая и имевшая немало возможностей влияния) серьезно в избирательный процесс не вмешивалась. Состав парламента оказался еще более антиправительственным, чем предшествующий. Успокоение в стране пока еще было, в значительной степени, внешним, и в сознании немалого количества избирателей остался революционный дурман, а значит, и доверие к направленной против правительства Столыпина разрушительной демагогии революционеров. Левые радикалы составили около 43 % членов новоизбранного парламента, что давало им широчайшие возможности для антиправительственной деятельности. Поддерживавшие (пусть и не во всем и с рядом оговорок) Столыпина правые и октябристы хоть и увеличили свое представительство (что свидетельствовало о растущей поддержке курса премьера), но, тем не менее, полученные ими 10 % не давали возможности создать проправительственное большинство. Также особо следует отметить, что сильно снизилось представительство в Думе кадетов (упустивших шанс на создание коалиционного правительства), потерявших целых 80 мест.
Было достаточно очевидно, что у премьера практически не было ни малейших шансов на установление взаимодействия с парламентом. Тем не менее, Столыпин сделал все возможное, чтобы заручиться поддержкой Государственной думы в проведении политики реформ. Единственной надеждой председателя Совета министров было то, что разногласия между различными оппозиционными фракциями позволят ему лавировать и добиваться принятия нужных решений.
6 марта Столыпин впервые выступает во II Думе, причем с программной речью, в которой была детально разъяснена вся правительственная политика реформ. Эта речь стала важнейшим из всех выступлений председателя Совета министров за весь период его государственной деятельности, и в силу ее особой значимости остановимся на ней подробнее.
