Зеев Бар-Селла - Александр Беляев
Так что сам себя староста хвалит, сам себе и сочувствует.
И колет глаза своим противникам… Например, по поводу приобретения земельного участка — там якобы совершен был подлог: вместо слова «церковь» в купчую было внесено женское имя — лица, близкого одному из причта, то есть имеется в виду Наталья Федоровна Беляева. А затем участок этот был выгодно перепродан…
Затем последовали письма в редакцию. В поддержку священнослужителей не высказался никто, а вот на защиту старосты встали один прихожанин[53], один житель Санкт-Петербурга (бывший председатель приходского попечительства села Спас-Углы Духовщинского уезда Смоленской губернии, тоже обиженный церковным начальством)[54] и, самое главное, Л. А. Черевин — издатель «Днепровского вестника»:
«И, не стесняясь, скажу откровенно: если бы дело до того дошло, что предстояло бы выбирать либо священника Беляева, либо г-на Троицкого, то я, не обинуясь, высказался бы за последнего.
Священников-то хороших много, а найти другого такого усердного и добросовестного старосту, как г-н Троицкий, едва ли удастся по нынешним временам, когда большинство порядочных людей не интересуются церковными делами»[55].
Такое выступление, равно как и предоставление несообразно большой газетной площади словоизвержениям Троицкого, несомненно, указывает на личную заинтересованность издателя газеты в публикации компромата. И мишенью газеты наверняка был не настоятель Одигитриевской церкви, а более высокое церковное начальство, если не православная церковь вообще.
Но отцу Роману Беляеву от этого легче не становилось… Крошечный Смоленск, крошечный приход — никуда не деться от осуждающих глаз и шепота за спиной. И никакой возможности оправдаться — даже в суд с иском о защите доброго имени не обратиться… Церковные склоки не в компетенции гражданского суда.
И оттого автор некролога оплакивает пастыря-нестяжателя, ничего не скопившего, кроме отложенных на старость пятидесяти рублей… Некролог даже сгущает краски — не столь бедственно было положение вдовы и сына, чтобы надеяться лишь на милость и щедрость добрых людей. В собственности вдовы находились как минимум два дома, да и от продажи участка какие-то деньги, быть может, оставались…
А Н. С. Троицкий долго еще портил жизнь смоленским иерархам. Постоянно побеждал на выборах, а консистория результатов не утверждала — за малым числом избиравших…
И в 1911 году его наконец-то уволили. Причина та же, что и в 1905 году — неисполнение высочайше утвержденных инструкций, а говоря конкретно: отказ переводить церкви собранные прихожанами взносы[56]. Троицкий так и остался при убеждении, что сумеет распорядиться деньгами лучше любого благочинного…
От должности его уволили, а расстаться с Беляевым не получилось — через 90 лет краевед Алексей Гурзов отыскал в архиве воспоминания о доме, стоявшем на земельном участке, переходившем в овраг и улицу Козловская гора. Автор мемуаров — А. Н. Троицкий…
Отцы и дети. Непредсказуемый русский роман.
Глава шестая
МУТНОЕ ВРЕМЯ
Ушел в историю 1905 год, а русская революция все никак не кончалась. Не хотели возврата к прошлому и демидовские лицеисты. Март 1906-го… В газете «Северянин», сменившей «Ярославский вестник», репортаж об общем собрании студентов лицея по вопросу о внесении платы за 1905/06 учебный год. Мнения разделились. Одни, ввиду прискорбного финансового положения лицея, готовы были внести требуемую сумму. Другие недоумевали: а за что, собственно, платить, если лекции читались всего две недели? И корреспондент высказывает мнение, что при таких непримиримых разногласиях каждый студент будет решать вопрос об оплате самостоятельно[57].
На следующий день в «Северянине» напечатано:
«Объявление
Выпускные экзамены для студентов 4-го курса (старого состава) Демидовского юридического Лицея разрешены Министерством народного просвещения с половины марта текущего года.
И. о. директора Лицея Щеглов»[58].
На 12 марта было назначено общее собрание студентов всех курсов, но явилось лишь 20 человек. Собрание сочли несостоявшимся[59].
А лицейское правление известило, что неплательщики будут безжалостно из лицея отчислены[60].
Студенты на угрозы не поддались. И администрация, поняв, что срок расчистки авгиевых конюшен настал, вывесила список «уволенных за невзнос платы на право слушания лекций во второй половине 1905 гражданского года». Из третьекурсников — к которым принадлежал Беляев, — исключили 68 студентов[61].
О возобновлении занятий и слова не было сказано. Так что судьба тех, кто деньги внес, и «уволенных» за отказ платить была одинаковой — отправляться по домам.
Беляев и решения не стал дожидаться — уже 3 марта в родном городе он участвует в спектакле, исполненном силами членов смоленского художественного кружка. Для кружка спектакль этот был первым и состоял из двух драматических этюдов Метерлинка — «Там внутри» и «Вторжение смерти». Беляев участвовал во втором, и его исполнение было высоко оценено анонимным рецензентом «Смоленского вестника»:
«…г-н Беляев провел роль Седого деда вполне реально, оставаясь верным настроению и жизненной правде в мельчайших нюансах»[62].
Но наша жизнь — не только игра. И вот в последнем томе советского собрания сочинений Беляева мы находим с десяток фотографий из семейного архива писателя. Среди них одна, относящаяся к 1906 году, — совсем молодой и безусый Александр сидит на крыльце в окружении крестьян и детей, а в руке у него блокнот. О фотографии сказано, что сделана она в селе Ярцеве в бытность Беляева сотрудником газеты «Днепровский вестник»[63]. Газета с таким названием выходила с 1 августа 1903-го по 27 января 1906 года. Беляев и окружившие его лица одеты весьма легко, так что о зиме или поздней осени не может быть и речи. Вот только при сплошном просмотре всех номеров «Днепровского вестника» — за все годы и сезоны — ни одной публикации Беляева, а тем более его корреспонденций из Ярцева отыскать не удалось. Так что же, комментаторы ошиблись? И да, и нет… 28 января 1906 года «Днепровский вестник» вернул себе исконное имя и с тех пор до самого конца в 1917 году назывался «Смоленский вестник».
В номере «Смоленского вестника» от 7 мая 1906 года мы находим статью без подписи[64]. На следующий день в газете появляется окончание[65], и оно уже подписано: Б. Р-нъ.
