Юрий Дубинин - Дипломатическая быль. Записки посла во Франции
О культурной жизни Франции того времени люди действительно знающие написали много захватывающих книг. Я же лишь делюсь впечатлениями, с которыми мы с моими сверстниками знакомились с французской жизнью.
* * *Общение с интеллигенцией различных направлений и взглядов, свободные разговоры с ее представителями, в том числе зачастую и в домашней обстановке, расширяли возможности познания страны, позволяли узнать неизмеримо больше, чем может дать любая официальная беседа, знакомство со справочным материалом или чтение пусть даже самых толстых фолиантов. Это несло немалую практическую пользу. Помню, как-то во второй половине дня посол собрал у себя всех сотрудников посольства. Задание из Москвы. Срочное. Важное. Там получено обращение к советскому правительству группы общественно-политических деятелей Франции по гуманитарному вопросу. Москва требовала быстро дать оценку взглядов тех, кто подписал обращение.
Дело происходило в начале 1956 года. Это была одна из первых ласточек трудного диалога по правам человека. В Москве придали обращению большое значение: ответ необходимо было отправить в тот же день. Многих из подписавших в посольстве знали не более, как по имени, других не знали вообще. Стали судить-рядить, где добыть справочники, из которых можно было бы наскрести что-то для телеграммы. Но выяснилось, что и со справочниками не густо. Посол был категоричен: «Ищите, где хотите, листайте газеты, покопайтесь в Лярусе, но задание должно быть выполнено».
На том совещании я по чину был последним, но все же решился предложить заехать к двум-трем моим знакомым интеллектуалам и по-дружески поговорить с ними. Мне сразу выделили машину. Через три-четыре часа несколько страниц рукописного текста легли на стол Виноградова. Он вновь собрал всех получивших задание. Они принесли ему скудный свой улов — даты рождения (не всех), титулы и положение (не каждого) и кое-что еще, как правило, безликое… что можно было отыскать в справочниках. К написанию проектов шифртелеграмм я допущен еще не был. Это сделали старшие товарищи, которым и передал посол мои листки.
Работа посольства в области культуры становилась все более содержательной, возрастало и ее политическое значение. Знакомство с французской дипломатической службой показывало, какое большое внимание уделяется Францией культурной деятельности как одному из важнейших средств в осуществлении внешнеполитических целей страны. Достаточно сказать, что подразделение на Кэ д’Орсе, занимающееся культурными делами, — самое многочисленное и располагает самим большим бюджетом во всем французском МИДе.
Взаимодействуя с центром, мы стремились придать советско-французским культурным связям все большую систематичность, плановость. Взялись изучать повторяющиеся крупные культурные мероприятия Франции — фестивали, конкурсы, выставки, отбирая из них те, что могли бы представлять интерес для регулярного участия наших представителей, привлекать ведущих деятелей культуры Франции к участию в соответствующих мероприятиях с Советским Союзом.
В то же время наша служба старалась найти нетрадиционные формы общения с французской общественностью. Новое в политике Советского Союза, принятые Москвой меры, направленные на то, чтобы приоткрыть нашу страну для контактов с иностранцами, вызвали во Франции волну туризма в Советский Союз. При этом, если раньше в нашу страну выезжали по большей части французы, сочувственно относившиеся к СССР по идеологическим соображениям, то теперь это были люди все более широкого спектра политических настроений. Они возвращались, обогащенные впечатлениями, готовые к более предметным, чем прежде, дискуссиям о том что представляла наша страна, а дискуссия, интерес — это уже неплохо. На этой почве у нас родилась мысль организовать встречу этих людей, и не столько с нами, сколько их самих друг с другом. Потрудиться пришлось много: найти энтузиастов среди совершивших поездки к нам французов, вовлечь в сотрудничество турагентства, разослать большое количество приглашений и прочее и прочее. И вот такая встреча состоялась. В таком знаменитом зале Парижа, как Плейель. Собралось почти две тысячи французов, побывавших в нашей стране. Гвоздем этой встречи была демонстрация любительских фильмов, снятых туристами во время пребывания в Москве, Ленинграде, других городах. Успех был большой. Мы и сами увидели многое в нашей стране другими глазами: иностранцы в своих фильмах смогли подметить и запечатлеть то, на что мы обращали мало внимания.
* * *Мы испытывали чувство удовлетворения от того, как разворачивались наши дела в сфере культурных отношений с Францией. Разумеется, ясным при этом было понимание, что находились мы лишь на каком-то начальном этапе пути. — Многие видные деятели культуры Франции оставались вне наших контактов. Дальнейшее движение вперед зависело, конечно, и от активности посольства, и от связей творческой интеллигенции Советского Союза и Франции. Но были на этом пути и серьезные ограничители идеологического и политического характера. Оглядываясь назад, можно утверждать, что период с начала нашей «оттепели» и до венгерских событий осенью 1956 года был весьма обещающим для сближения между СССР и Францией в области культуры.
ЮНЕСКО
Как-то В. Ерофеев пригласил меня для еще одного разговора по душам. Он поведал, что уже некоторое время вел борьбу за то, чтобы я оставался работать в посольстве, но добиться этого не сумел. К сожалению, нам придется расстаться.
Очередной сюрприз — мелькнуло у меня в голове. Я был поглощен порученной мне работой и чувствовал себя вполне комфортно. Сообщение о том, что мне предстоит покинуть посольство, грянуло для меня как гром среди ясного неба. Оказалось, что посольство получило указание из Москвы предложить мне подать документы для поступления на работу в секретариат ЮНЕСКО. Это, как известно, специализированное учреждение Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры. Создана организация была в 1945 году, но в сталинские годы Советский Союз не обращал на нее никакого внимания. Теперь же в рамках формировавшейся новой политики стало не только логичным, но и необходимым наше участие в ее деятельности. В апреле 1954 года СССР стал членом ЮНЕСКО. Через некоторое время было открыто и наше представительство при этой организации, которое быстро наполнилось положенными по штату дипломатами.
Вместе с тем наше внедрение в секретариат этой организации, то есть в постоянный рабочий орган, оказалось проблемой крайне трудной. Исходя из финансового вклада Советского Союза в ЮНЕСКО, мы могли претендовать более чем на 50 должностей в секретариате, включая и самые высокие. На деле же в секретариате долго не было ни одного сотрудника из нашей страны. Секретариат, естественно, ко времени вступления Советского Союза в ЮНЕСКО сложился, был укомплектован гражданами из других стран, руководил им в качестве Генерального директора американец Эванс. В соответствии с Уставом сотрудники секретариата были международными чиновниками, они подписывали при поступлении клятву верности организации, обязывающую их ничьих иных указаний, кроме как Генерального директора, не выполнять и отдавать «все свое время» работе в организации (как шутили в кулуарах злые языки насчет этой формулы — добровольно отдавали себя в рабство). Однако при всех этих строгостях было очевидно, что без «своих» людей в секретариате нам нелегко будет осваиваться в ЮНЕСКО. Поэтому одной из главный задач стала борьба за внедрение в секретариат советских граждан.
