Эдуард Хруцкий - Тайны уставшего города
Разнообразным инструментом они запаслись и начали одну за другой отвинчивать гайки. Поддавались они с трудом. Видимо, постарался командарм Саблин, когда прятал свои сокровища.
Они отвинтили одну. Потом вторую, третью, четвертая оказалась самой тяжелой, но они поднажали и…
Внизу в ресторане раздался дикий грохот — рухнула вниз одна из люстр. Слава богу, что она упала в фонтан, поэтому никто серьезно не пострадал.
Медная доска оказалась креплением ресторанной люстры.
Скорняков и Крафт не успели опомниться, как в номер влетели милиционеры и, скрутив «кладоискателей», передали их дежурному оперу МУРа Алексею Ефимову.
* * *Алексей Иванович Ефимов был человеком необыкновенным. Я познакомился с ним на гулянке по случаю годовщины МУРа. Невысокий, стройный, моложавый подполковник поразил меня набором орденов на груди кителя: Ленина, два — Красного Знамени, «Знак Почета» и Отечественной войны. Не считая боевых и юбилейных медалей.
— Как ты думаешь, сколько ему лет? — спросили меня.
— Под шестьдесят, — ответил я.
— Алексею Ивановичу уже давно за семьдесят.
Так я познакомился и подружился с оперативником, начавшим работу в МУРе еще в двадцатых годах.
Трудно рассказать обо всех операциях, в которых принимал участие Алексей Иванович, но одна из них была весьма любопытна.
* * *В двадцать восьмом году милицейская многотиражка напечатала статью «Муровцы прекрасно работают».
«Четвертым районом МУРа во главе с помощником инспектора Е.М Максимовой и А.Н. Жуковым раскрыто дело о краже с подкопом из магазина Госторга на Б. Дмитровке мехов на 22 000 рублей. Виновник — сын бывшего начальника Московской сыскной полиции С. Швабо и его соучастники были арестованы и преданы суду».
Репортеры из милицейской газеты ошиблись. Казимир Станиславович Швабо никогда не был начальником московского сыска. Свою службу в полиции он начал со скромной должности сыщика в летучем отряде. В те годы это полицейское подразделение было самым боевым. Сотрудники его работали по всей Москве. Они ловили карманников в трамваях и на рынках, занимались квартирными кражами, сажали за решетку конокрадов и собачьих воров, ловили уличных грабителей.
Работа в летучем отряде давала его сотрудникам неоценимый опыт и прекрасное знание преступного мира Москвы. Казимир Швабо был отличным сыщиком, получил все причитающиеся полицейскому, служащему без классного чина, медали и был повышен.
Он стал надзирателем сыскной полиции в Тверской полицейской части. Это была самая сложная территория в Москве. Все модные и ювелирные магазины, богатые квартиры, лучшие кофейни и рестораны.
Швабо еще в летучем отряде создал весьма сильный агентурный аппарат, поэтому ему удалось расстроить несколько крупных магазинных краж и квартирных грабежей. Он был отличным профессионалом и без всякой «руки», которая проталкивала бы его по служебной лестнице, к 1915 году выбился в чиновники для поручений Московской сыскной полиции. И хотя чин был пожалован ему всего ХII класса — губернский секретарь, что в наше время равно лейтенанту милиции, он стал одним из четверых старших оперативных работников московского сыска и получил должность весьма перспективную для роста. Курировал Швабо по-прежнему Тверскую полицейскую часть, где у него сложились прекрасные рабочие отношения.
Чиновник полиции получал неплохое денежное содержание, и Швабо нанял квартиру в Ермолаевском переулке, дом 7, у него был установлен телефонный аппарат номер 160-76. Надо сказать, что чиновникам полиции в те годы квартиру оплачивало государство.
Семья у него была небольшая. Он, жена, сын Станислав, гимназист. Швабо мечтал, что сын, получив аттестат, поступит в Институт инженеров путей сообщения. В те годы инженер был весьма уважаемым и обеспеченным человеком.
Жизнь шла своим чередом. Швабо ловил мазуриков, жена вместе с кухаркой хлопотала по дому, а сын прилежно изучал науки. Но однажды ночью в начале декабря 1916 года в квартире зазвонил телефон. Швабо снял трубку и услышал голос своего агента, предложившего ему встретиться в десять часов в Нескучном парке. Агент телефонировал из ресторана, так как на квартире у него телефона, естественно, не было.
Морозным декабрьским утром они встретились в Нескучном саду. Агент был человеком солидным, походил на степенного купца.
— Слышь, Станиславович, — начал он сразу же, — Веденяпин объявился.
— Интересно, и поэтому ты мне ночью телефонировал?
— За фрея меня не держи, Веденяпин дело ставит.
— Какое?
— Ювелирный магазин. «Пале-Рояль» помнишь?
— Кузнецкий мост, дом 5.
— Точно. Так он его взять хочет.
— Он же медвежатник, налеты не его дело.
— Он подкоп готовит, чтобы в новогоднюю ночь сейфы потревожить.
Швабо, взяв лихача, погнал его в Гнездниковский, где помещалась сыскная полиция, и пошел в кабинет начальника — коллежского советника (полковника) Маршалка.
От такой новости у Карла Петровича немедленно улучшилось настроение. Еще бы, взять с поличным такого воровского ивана, как Веденяпин по кличке «Лапа»! (В те годы «иваны» были тем же, что нынче воры «в законе».)
* * *Операцию разработали быстро. Агент сообщил, что две недели назад у истопника дома 5 началась типичная болезнь российских интеллигентов — запой. Поэтому Александровский комитет прислал на эту должность увечного воина, георгиевского кавалера. Воин этот на фронте ни одного дня не воевал, а был тверским вором-форточником Соловьем.
Ночью Соловей и Веденяпин сотоварищи рыли подкоп, чтобы попасть в магазин в праздничную ночь, когда сторожа на улице уже пьяные, а городовой делает обход квартир с поздравлениями, получая в каждой рюмку водки и серебряный рубль.
Продумано было точно, с учетом российского менталитета.
Через неделю Швабо с двумя надзирателями подъехал в магазин и попросил управляющего вызвать к себе истопника и держать его до особого распоряжения.
Навесной замок ловко открыли отмычкой, попали в котельную и обнаружили подкоп: теперь надо было ждать.
В канун Нового года торговля у ювелиров шла, как никогда, успешно. Народу в магазине было битком. Поэтому никто не обратил внимания на десять солидно одетых господ, в разное время пришедших в магазин.
Наконец «Пале-Рояль» закрыли, а господа остались в служебных помещениях. Нортоновские часы в торговом зале пробили двенадцать раз, послышался удар и паркет треснул. В пустой зал влезли четверо. Двое пошли потрошить витрины прилавков, а двое направились в комнату, где стояли сейфы.
Веденяпин был медвежатником опытным и первый сейф вскрыл через полчаса. Когда он начал перегружать деньги и драгоценности в объемистый саквояж, вспыхнул свет и вместо Деда Мороза появился Швабо с браунингом в руке, а с ним девять молодцов из летучего отряда.
