Лина Войтоловская - Мемуары и рассказы
– Да? Так мало, – сказал он, глядя куда-то в сторону.
– Хватит, чтобы осмотреть город, – облегченно ответила она.
– Даже изучить…
– Пошли…
– Отсюда я помню только дорогу к речке.
– Ведите…
Двух часов оказалось достаточно, чтобы осмотреть городок и даже посидеть в круглой беседке над рекой.
Наконец, они двинулись обратно к автобусной станции. По дороге, не сговариваясь, повернули к скверу, остановились над высохшим фонтаном. Оба присели на полуразрушенное обрамление.
Как будто стрекоза ожидала их здесь – над сухими листьями, битым стеклом и желтыми цветами она вилась, ни на мгновение не приседая.
– Смотрите! – сказала Валерия Николаевна. – Она еще тут! Знаете, на востоке люди верят в переселение душ.
– А вы? – спросил он.
– Не знаю… Почему бы и нет?
– Не очень это современно.
– Конечно.
– Вы поэтому спросили, сколько лет живут стрекозы?
– Да нет, конечно, ерунда это – переселение душ… Но во что я твердо верю, это в то, что души умерших живут до сих пор, пока о них помнят живые…
– Возможно…
– Мне кажется, душа моей матери жива. Она со мной и где-то здесь. А вот когда я умру, со мной умрет и она… Обо мне некому будет вспоминать – я совсем одна. Вы только не думайте, что я жалуюсь… я вам это просто так говорю. Надо же хоть раз в жизни с кем-то поговорить откровенно. Правда?
– Правда.
– Который час?
– Скоро четыре.
– Пора. Пошли?
Поднялись. Медленно направились к станции. Вышли на площадь. Автобус уже стоял, поджидал пассажиров.
Когда они подошли, почти все места были заняты.
– Давайте прощаться. Идите, а то не останется ни одного сидячего места.
– Ничего.
Они стояли молча, отвернувшись друг от друга, не зная, какие слова надо сказать на прощанье.
Шофер дал протяжный гудок.
Тогда он мягко повернул ее к себе, близко наклонился к ее лицу, серьезно посмотрел в глаза и негромко произнес:
– Вы сказали – никто вас не вспомнит… Я буду вас помнить… Прощайте…
Вскочил в автобус. И ни разу больше не поглядел в ее сторону.
Не дожидаясь, пока машина отойдет, она медленно направилась через площадь.
Спешить ей было некуда. Она успеет еще раз пройти к реке, пообедать в той же столовой. Но дойдя до бассейна, она устало присела на выщербленный холодный бетон.
Солнце ушло за деревья. Внутри бассейна стало тускло и грязно. Стрекоза улетела.
«Может быть, он – как раз то, что я упустила в жизни? – думала она. – Всегда я что-то упускала… Господи, до чего же я сентиментальная… Старая, глупая, бесталанная баба! Чуть ли не ревела от умиления, глядя на обыкновенную стрекозу… И эта чепуха о переселении душ!.. Всю жизнь повторяю чужие слова, чужие мысли!..»
Ей вдруг нестерпимо захотелось, чтобы солнце повернуло назад, осветило битые стекла внутри бассейна, чтобы вернулся этот странный негромкий человек, чтобы в лучах солнца заплясала, затрещала своими легкими крыльями стрекоза и чтобы опять пришло к ней то ожидание радости, которое она испытала утром…
…А может быть, это и есть талант – испытать радость от полета стрекозы в солнечном луче?…
Глядя на жизнь из сегодня, начала XXI века, иногда кажется, что лишь реалистическая литература и искусство смогут защитить Россию от надвигающегося снова морального разложения, социального и экономического неравенства. И если это так, то их лучшие, классические образцы и традиции наилучшим образом способны оказать сопротивление наступающему новому Средневековью. Предлагаемые рассказы созданы именно в такой традиции реализма, традиции Л. Толстого и А. Чехова, А. Куприна и И. Бунина.
Всем, кому не хватает сегодня воздуха культуры, найдут в рассказах Л. Л. Войтоловской умудренную простоту и чистоту человеческих отношений, порядочность и моральную надежность обыкновенных людей. Герои Л. Л. Войтоловской – самые что ни на есть рядовые россияне, для которых быть честным и добрым так же естественно, как дышать или любить природу и близких. В трудных условиях жизни они – настоящие стоики, потому что мужественно встречают удары судьбы, не ломаясь и не становясь высокомерными. Их опыт жизни и скромной, но неуклонной, борьбы за свое достоинство особенно ценен сегодня, когда в России дрогнули моральные и духовные основания жизни, когда вся шкала человеческих ценностей грозит перевернуться вверх ногами.
Предлагаемые произведения – хорошая возможность получить глоток чистой прозы, укрепляющий наш иммунитет против бесчеловечности и других старых и новых пороков. Эти рассказы – просвет на туманном небосклоне современной русской литературы. Как редактор этого сборника я с чистой совестью рекомендую его для неспешного прочтения, поскольку он несет в себе безыскусное добро и служит хорошей профилактикой нашей душевной жизни.
Валерий Кувакин, профессор МГУ,
президент Российского гуманистического общества.
Примечания
1
Она посвящена событиям первой мировой войны 1914–1918 гг., участником, которых был писатель.
2
жаргона блатного мира столицы Франции
3
Это было осенью 1941 года.
4
Эйзен – Эзенштейн Сергей Михайлович – (1898–1948), известный советский режиссёр, сценарист, теоретик кино, педагог. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1935). Лауреат двух Сталинских премий первой степени (1941, 1946).
5
Левин Ефим Самуилович (1935–1991) – киновед, зав. отделом в журнале «Искусство кино».
6
Адда Львовна Войтоловская – сестра мамы, историк, писатель, во время войны была на свободе после первой отсидки в сталинских лагерях и перед вторым арестом в 1949 году как «повторница».
7
Жалмерка – жена казака, который находится на военной службе.
8
Исидор Владимирович Шток (1908–1980) – советский драматург, актёр, автор многих пьес и кинсценариев.
9
Охлопков Николай Павлович – режиссер, сценарист, артист театра и кино, педагог, народный артист СССР, лауреат шести Сталинских премий, член КПСС с 1952 года, с 1947 года возглавлял Революционный театр (позже Театр Моссовета).
10
Штраух максим Максимович – известный советский актер.
11
Свердлин Лев Наумович – известный советский актер кино.
12
Мейерхольд Всеволод Эмильевич – актер, режиссер, теоретик, создатель знаменитой актёрской системы, получившей название «биомеханика». Замучен и расстрелян в сталинской тюрьме (1940 год).
