Михаил Лазарев - Три кругосветных путешествия
Изобилие в лошадях немало доставляло нам удовольствия и выгоды; не только я и все офицеры, но даже и нижние чины, бывшие в праздничные дни на берегу, нанимали оных за весьма дешевую цену, смело пускались во весь галоп верст на пятнадцать, не опасаясь худых последствий от незнания верховой езды, ибо стремена и седла столь хорошо устроены, что и самому худому ездоку едва ли можно упасть, а лошади столь крепки ногами, что никогда не спотыкаются; природная их осторожность при спуске с гор и избегании опасных мест всегда оправдывала нашу смелость, так что никто не мог пожаловаться на какое-либо неприятное приключение.
Таковые ристалища всегда оканчивались другим, не менее забавным зрелищем. Через каждые два или три дня доставляли нам для провизии по нескольку быков, коих, поймав арканами, обыкновенно связывали за рога с дворовыми быками, гораздо сильнейшими; сии с большим трудом приводили оных в сопровождении верховых бакеров к нашим палаткам. Здесь ручной бык, упираясь рогами в землю и задерживая своего товарища, давал наезднику время закинуть аркан на задние ноги дикаря и свалить его на землю; после сего отвязывали первого, другому же, привязав к рогам веревку длиною до пяти сажен с восьмью или десятью пудами балласта, освобождали ноги. Удивительно, что столь сильное животное в жару своего бешенства никогда не стаскивало с места столь малозначащую для него тяжесть, даже и по приближении людей, на коих всегда бросалось с яростью. По отдохновении сего дикого пленника, моряки наши забавлялись бросанием на него арканов и, запутывая ноги, сваливали на землю, потом убивали, чем и оканчивалось любимое гишпанцами зрелище.
По перемене в Мексике законного правительства, был избран от народа императором дон Августин Этурбидо, служивший прежде сего генералом в гишпанских войсках; с начала сего правления он наименован Augostino Рrimo[241], а впоследствии по воле той же избирательной власти и он низложен и успел удалиться с множеством сокровищ, увеличив свой царский титул наименованием Ultimo[242]. Тогда правление перешло во власть хунты, по слабости коей и внутренним неустройствам каждая область ищет независимости; в бытность нашу в Монтеррее, месте жительства губернатора Верхней Калифорнии, по воле народа собралась хунта, состоявшая из окрестных миссионеров и нескольких отставных старых гишпанцев, поселившихся в сем крае; они положили совершенно отделить и сделать независимою сию часть Калифорнии от прочих областей, составлявших прежде столь обширное и богатое владение Гишпании. Ныне Калифорния управляема прежними законами, и дон Луис Аргуелло, капитан войск, временный губернатор сей страны, с духовенством присвоили себе право правления.
Во время пребывания нашего в порте Св. Франциска, бриг «Головнин», взяв за товары несколько пшеницы, отправился в Санта-Круц, где предполагаемо было получить остальное оной количество, между тем г. Хлебников, приказчик Новоархангельской конторы, имея возможность поместить всю пшеницу на бриге «Рюрик» и руководствуясь предписаниями главного правителя колонии г. Муравьева, отправил бриг «Головнин» на Сандвичевы острова для закупки рому, сахару и других вещей, в коих колония имела крайнюю нужду; сам же с бригом «Рюрик» прибыл в порт Св. Франциска. Г. Этулин, командир брига «Головнин», покупку сию должен был произвести по примеру прежних годов, т. е. меною котиков с судами Соединенных Штатов, пристающими ныне с разными товарами на сии острова[243].
Обыкновенная цена котика – 1 3/4 гишпанского пиастра; сия промышленность составляет ныне главнейшую отрасль торговли Американской компании, бобровый же промысел весьма малозначущ, так что г. Хлебников для выгод Компании, воспользовавшись смутными обстоятельствами в правлении Калифорнии, успел сделать условие с губернатором оной о свободном позволении промышлять бобров в заливе Св. Франциска. Для сего из селения Росс присланы 25 байдар с алеутами, кои, разъезжая партиями по заливу, ловят бобров и по окончании положенного времени добычу делят пополам. Г. Хлебников в двухмесячное свое здесь пребывание успел промыслить до 300 бобров, из коих половину должен был отдать на шхуну, присланную от губернатора под американским флагом, для продажи оных в Кантоне. Достойно замечания, что как бобры, так и шхуна принадлежат нынешнему правителю Нового Альбиона; что и вышло согласно с пословицею – лови рыбу в мутной воде.
Порт Св. Франциска, так сказать, единственное в сем крае место для отдохновения пловцу, утомленному продолжительным пребыванием у северо-западных берегов Америки, ибо кроме безопасности от ветров и спокойного стояния на якоре, большей частью ясная погода доставляет всю возможность к надежному исправлению своего судна к новым предприятиям; изобилие же в рогатом скоте, свежий хлеб и совершенная свобода людям на берегу, укрепляя силы, возобновляют прежнее веселье, и мореплаватель вновь отправляется в обширные моря с полною готовностью к перенесению новых трудностей. Во все время нашего здесь пребывания, по сношению с комендантом, доном Игнасио Мартинесом, мы получали в изобильном количестве свежее мясо, платя четыре пиастра за дикого быка весом около девяти пудов; пшеницу же покупали у священников по три пиастра за фанегу (около четырех пудов); пекли вкусный и здоровый хлеб в печках, поставленных на берегу заботливостью капитана Васильева, начальника экспедиции, отправленной в Берингов пролив, бывшего здесь в 1820 году, и командиром шлюпа «Аполлон» лейтенантом Хрущовым; ныне остается только желать мореплавателям, посещающим сие место, чтоб миссионеры оставили свою беспечность о размножении домашних птиц, которых по чрезвычайному их здесь недостатку с большою трудностью можно получать только от самих священников, и собственным своим примером старались бы возбуждать трудолюбие поселян в разведении огородных овощей, ибо при всех удобностях и поныне еще они не имеют никакой зелени, кроме тыквы.
Здесь приличнее поместить замечания г. Огиевского о растениях, температуре воздуха, животных и минералах.
«Окрестности места порта Св. Франциска состоят из средней величины широковершинных гор и холмов, оканчивающихся прелестными отлогостями и прерываемых живописными долинами, кои пересекаемы ручьями и прозрачными малыми озерками. Незначительные деревья и кустарники покрывают отлогости, а долины устланы разными зеленеющими травами. Строевого леса близ порта нет, кроме дерева чагу, толщиною превосходящего наши столетние сосны, впрочем, весьма дряблого и слабого. Из мелких деревьев достойно примечания только одно, величиною и наружною корою похожее на калину, растет во множестве и производит необыкновенное действие: неосторожное прикосновение к дереву производит несносный зуд, боль и сильную опухоль в той части, которой непосредственно прикоснулся, так и во всех других, к которым прикоснулась сия часть. Жители избавляются от такового действия употреблением припарок из коровьего молока с белым хлебом или с мукою из кукурузы. Русские же врачи, удостоверенные частыми опытами над страдавшими нашими матросами, нашли, что примочка из свинцовой воды весьма полезна, а еще действеннее припарка из отвара льняного семени и т. п., но едва ли не лучше из всех средств – деревянное масло с камфарой; болезнь продолжается от двух до трех недель. Гишпанцы называют сие дерево «гидрою»; оно во время нашего пребывания было обнажено, и потому мы не могли приобрести достаточные сведения обо всех частях.
