Нина Демурова - Льюис Кэрролл
Завещание Кэрролл составил задолго до смерти. Оно состояло всего из девятнадцати строк. Он просил, чтобы похороны его были «простыми и недорогими, избегая всего, что обычно делают для показа, и сохранив лишь то, что, по суждению тех, кто займется ими, будет необходимым для приличного и достойного проведения Похорон». Он просил также не воздвигать над его могилой дорогой памятник: «Я бы предпочел небольшое надгробие». Его желания были исполнены.
Простую панихиду по усопшему отслужили в церкви Святой Марии в Гилфорде ректор Крайст Чёрч, доктор Педжет, и настоятель собора Крайст Чёрч каноник Грант. Верный друг Кэрролла Гертруда Томсон в своих воспоминаниях описала похороны Льюиса Кэрролла:
«Пасмурный январский день, тихий, без единого звука, исполненный Божьей благодати, недоступной нашему пониманию.
Крутая каменистая сельская дорога; по обеим сторонам живые изгороди, которых уже коснулось дыхание ранней весны. Меж высохшей травы тут и там сверкали звездочки невинных белых маргариток.
Следом за простыми носилками с гробом, наполовину покрытым цветами, молча поднимались в гору немногие провожавшие.
Тело его опустили в чистую меловую землю под старым плющом, по узловатому стволу которого вились зеленые ветви; мерные удары похоронного колокола возвещали о кончине “Добрейшей души, когда-либо сиявшей в людских глазах”».
На могиле Кэрролла на Гилфордском кладбище стоит простой белый крест, на котором написано: «Да будет воля Твоя», а в основании креста выбито:
«Преп. Чарлз Латвидж Доджсон (Льюис Кэрролл).
Уснул 14 января 1898 года».
Смерть Кэрролла оплакали в Англии многочисленные друзья и читатели. Некрологи появились в крупнейших газетах, семья получила множество венков и писем от поклонников его таланта. С годами он был признан во всём мире одним из гениев английской литературы, и, как ни удивительно это может показаться на первый взгляд, его популярность и интерес к его творчеству и жизни по сей день с каждым годом растет.
Постскриптум
Тайна Льюиса Кэрролла
Четырнадцатого февраля 2010 года английская газета «Санди тайме» опубликовала сенсационную статью Мориса Читтендена, озаглавленную «Льюис Кэрролл залезал в долги, чтобы спасать детей». Эта статья, сразу вызвавшая огромный интерес публики, предваряла публикацию новой биографии Льюиса Кэрролла. Книга Дженни Вулф «Тайна Льюиса Кэрролла» (Woolf J. The Mystery of Lewis Carroll) вышла 1 марта того же года и была высоко оценена видными исследователями Кэрролла.
Во время работы над биографией Кэрролла исследовательнице пришла в голову мысль изучить счет, открытый на имя Чарлза Латвиджа Доджсона в Старом Оксфордском банке (Old Oxford Bank). Этот банк уже давно не существует — уже спустя три года после смерти писателя он был поглощен крупным банком «Барклиз» (Barcley’s), широко известным и в наши дни. Дженни Вулф обратилась к руководству банка с просьбой открыть ей доступ к информации о банковском счете Ч. Л. Доджсона. Так как со смерти писателя прошло более ста лет и никого из тех, кто знал Кэрролла, уже не было в живых, банк дал согласие.
Вулф погрузилась в изучение архивов столетней давности. Более шестидесяти часов она провела в Манчестере в комнате без окон над расшифровкой переплетенных в кожу старых счетов, которые были написаны неразборчивыми почерками клерков, и сделала ряд удивительных открытий. Она обнаружила, что Льюис Кэрролл часто попадал в «красный список» (имена должников банка помечали красными чернилами), так как щедро выписывал чеки нуждающимся в помощи людям и благотворительным обществам, в результате чего сам не раз оказывался в минусе, на банковском языке — овердрафте. Его имя чаще других было помечено красным, отмечает Вулф, что облегчало его поиск в банковских списках. Счет Кэрролла свидетельствует о том, что он столь часто брал с него средства, не заботясь о том, что лежало в остатке, что в конце концов менеджеру пришлось предупредить его: дальнейшие выплаты будут делаться лишь по предварительной договоренности с банком.
Отчасти такое положение объясняется тем, что Кэрролл, как правило, точно не знал, когда именно на его счет будут перечислены деньги. В Крайст Чёрч это обычно происходило после того, как колледж подсчитывал доходы от своих земель и прочие поступления текущего года. Деньги переводились обычно раз или два в год. Проценты с продажи его книг поступали обычно в феврале, но порой задерживались и до марта. Впрочем, это не мешало Кэрроллу столь щедро жертвовать деньги, что порой его долг банку превышал его годовое жалованье более чем вдвое. Кэрролл не был богат, хотя и был достаточно обеспечен. Он получал 300 фунтов в год от Крайст Чёрч и почти вдвое больше от Макмиллана. Овердрафт 1892 года, по найденным Вулф данным, составил 442 фунта, которые сегодня равнялись бы примерно 22 тысячам фунтов.
Банковский счет проливает свет на события, которые лишь мельком были отмечены или вовсе не упоминались в дневнике Кэрролла. Банк всегда фиксирует, на чье имя выписывается чек, что дает возможность составить представление о том, как и кому помогал Льюис Кэрролл.
Выше уже говорилось, что он взял на себя поддержку родных, в первую очередь сестер. Все они по отцовскому завещанию получили средства, позволявшие им до конца дней жить скромно, но безбедно. Каждой из них Кэрролл регулярно отсылал дополнительные суммы и подарки; вел их счета; приезжая в Гилфорд, неизменно оплачивал все расходы, связанные с его приездом и пребыванием гостей. Он водил их в театр и на выставки, оплачивал врачей, поездки и пребывание в Оксфорде и Истборне, где проводил летние каникулы последние 20 лет своей жизни. Сестре Мэри, вышедшей замуж за преподобного Коллингвуда и жившей весьма скромно, он также посылал деньги и помог ей дать образование сыновьям. На свадьбу брату Уилфреду он подарил 400 фунтов — солидную сумму, очевидно, рассчитанную на то, чтобы помочь новобрачным устроиться.
Дважды в год Кэрролл посылал по 30 фунтов вдове своего двоюродного брата Уильяма Уилкокса, которого очень любил. Клан Уилкокс вообще занимал важное место в его жизни, эта фамилия часто фигурирует в банковских документах Кэрролла. В 1880-х годах он вложил деньги в пароходное товарищество, в котором участвовал Герберт Уилкокс, отчасти чтобы помочь ему. Эта крупная сумма — почти полторы тысячи фунтов — была самым большим вложением в жизни Кэрролла. Товарищество обанкротилось, Герберт был разорен, а Кэрроллу удалось восстановить свои потери лишь спустя несколько лет. Примечательно, что это не повлияло на его отношения с Гербертом Уилкоксом, с которым он поддерживал дружбу и обменивался письмами все эти годы.
