Альфред Шлиффен - Германская военная мысль
Одновременно с генералом Бонапартом на мировую арену выступил и другой полководец, а именно эрцгерцог Карл, бывший на два года моложе его (родился в 1771 г.). Эрцгерцог обладал склонным теорезировать умом, очень рано вооружился, кроме шпаги, и пером и написал очень много сочинений. В стратегическом отношении он, безусловно, стоит на основе стратегии измора [183] . Правда, он, как и Фридрих Великий, проповедует, что надо всемерно стремиться к возможному сокращению продолжительности войны и что цель может быть достигнута лишь решительными ударами; но одновременно он ограничивает это положение следующим наставлением: «В каждой стране существуют стратегические пункты, имеющие решающие для ее судьбы значение, так как владение ими дает ключи к стране и к распоряжению имеющимися в ней средствами». Затем: «Решающее значение стратегических линий обусловливает закон, не позволяющий соглашаться ни на какое движение, хотя бы оно и давало нам крупнейшие выгоды, если это движение настолько удаляет или настолько уклоняет нас от стратегических линий, что последние приносятся в жертву противнику». Или же: «Важнейшие тактические мероприятия редко оказываются полезными на продолжительное время, если только они принимаются в таком пункте или таком направлении, которые не являются стратегическими».
В стратегии измора эти правила имеют свое оправдание и сохраняют свою силу. Здесь дело очень часто сводится не только к выигрышу сражения, но и к тому, где эта победа будет одержана, так как победа, после которой нельзя развить преследования, представляет лишь преходящую ценность, а преследование при стратегии измора часто оказывается ограниченным тесными пределами. Мы знаем, что Фридриху после одной из его наиболее блестящих побед, под Соором, пришлось даже отступить. В стратегии сокрушения победа не находится в зависимости от того «пункта», в котором она одерживается, или от тех «стратегических линий», по которым направляется движение; полководец исходит из предположения, что вместе с победой ему достанутся и стратегические пункты и от него будет зависеть определение стратегических линий. Как мы сейчас увидим, Наполеон, именно только пожертвовав своими стратегическими линиями, и смог атаковать пруссаков с тыла при Йене и Ауерштэдте и не просто победил их, но начисто уничтожил.
Наполеоновская стратегия свободна от какой либо схемы. Однако у Наполеона настолько часто выступает одна и та же основная форма, что она заслуживает, чтобы мы обратили на нее внимание [184] . При развертывании он сдвигает все свои силы против неприятельского крыла или на его фланг, стремится охватить, отрезать от его базиса и этим путем, насколько возможно, полностью его уничтожить. Таков был его план уже весной 1800 г., когда он совместно с Моро хотел со стороны Швейцарии атаковать австрийцев в Южной Германии. Так поступил Наполеон в 1805 г., когда он атаковал австрийцев на Дунае в охват с севера и двинул с этой же целью Бернадота из Ганновера через графство Ансбах. Таким же образом он действовал и в следующем году, когда атаковал пруссаков в Тюрингии не со стороны Рейна, а от Верхнего Майна; он так глубоко обошел их, что сражения при Йене и Ауерштэдте были разыграны с перевернутым фронтом: пруссаки стояли лицом, а французы спиной к Берлину. Если бы французы были в этом положении разбиты, то отступать им пришлось бы в еще худших условиях, чем пруссакам; они могли бы быть оттеснены к Рудным горам и австрийской границе и уничтожены [185] . Но будучи уверен в победе, Наполеон пошел на подобный риск и благодаря этому окончательно стер с лица земли прусскую армию, отрезанную во время отступления от ее базиса.
Прусский генерал фон Граверт, по-видимому, верно предсказал операцию Наполеона 1806 г. и разъяснил ее следующим образом: «Противник обойдет наше левое крыло и изолирует нас от Эльбы и от всех источников наших сил и средств, т. е. от Одера, Силезии и т. д.». Ничто не может лучше характеризовать различие между старой и новой стратегией, как сравнение этого разъяснения с истинным намерением Наполеона. Граверт все правильно предвидел в духе фридриховской стратегии. Наполеон же намечал вовсе не «изолирование» от «источников сил и средств», что сводилось к маневру, вынуждающему прусскую армию отойти и предоставить французам кусок территории; Наполеон выходил на линию отступления пруссаков, чтобы переловить и забрать последних в плен.
Такой же характер имеет наполеоновский план осенней кампании 1813 года. Он хотел главными силами держаться вначале по отношению к Богемской и Силезской армиям оборонительно, пока не будет разбита Северная армия Бернадота и вся территория вплоть до Данцига не окажется в его руках. Затем должно было развиться большое наступление в направлении с севера на юг, которое отрезало бы русских от их страны. План не удался, потому что северная армия под осторожным, но весьма обдуманным руководством Бернадота отбросила французские войска при Гросс-Беерене и Денневице.
Только в 1805 году, когда вновь разгорелась всеобщая война, слава и величие Наполеона, а также его стратегии достигли кульминационной точки. Неустройство времен революции было преодолено; огромные массы, патриотический дух и новая тактика были обузданы дисциплиной; император Наполеон оказывался в силах осуществлять то, что он признавал правильным, не считаясь с другими державами.
Подлинная тайна великих полководцев заключается в соединении смелости с осторожностью. Мы находили его у Александра, когда он, прежде чем приступить к походу в глубь Персии, обеспечивал сперва свой тыл завоеванием Тира и Египта и значительно усиливал свою армию. Мы встречаем его у Ганнибала, когда он вместо того, чтобы осаждать Рим, задался целью отделить от него итальянских союзников. Мы обнаруживали его у Сципиона, когда он, хотя и согласился вступить в решительное сражение, не имея пути отступления, предварительно усилил свою армию соединением с Масиниссой. Мы обнаруживали его у Цезаря, который сначала разбил армию без полководца, а затем уже обратился против полководца без армии. Мы встречаем его у Густава Адольфа и у Фридриха. Мы обнаружили его и у Наполеона. Как сильно он ни бросает свои вызовы судьбе, тем не менее никогда он не ударяется в беспредельность и знает, где надо остановиться и перейти от наступления к обороне, рискует дать себя атаковать противнику и в то же время стремится довершить победу средствами политики.
Лучшим примером этого метода является Аустерлицкая операция. Наполеон уничтожил одну австрийскую армию под Ульмом, взял Вену и вторгся в Моравию до окрестностей Ольмюца, где против него оказались главные силы русских.
