KnigaRead.com/

Генри Мортон Стенли - В дебрях Африки

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Генри Мортон Стенли, "В дебрях Африки" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

По мере того как мы подвигались по этим холмам к юго-западу, мы стали замечать, что не только долина Семлики изменила свой характер, но и склоны Рувензори тоже изменились. Вместо густых лесов, покрывавших передние склоны и лощины, вместо банановых рощ, зарослей папоротников и общего обилия и сочности растительной жизни холмы и откосы оделись нежными луговыми травами, а в лицо нам повеяло здоровым, свежим ветром – и как мы благодарили судьбу за то, что выбрались, наконец, из этой горячей бани.

Но дня через два настала еще другая перемена. Воздух стал гораздо суше, а общий вид пейзажа производил впечатление страны, не знающей дождей, как будто почва истощилась и выгорела. Трава пошла малосочная и непитательная, а по откосам закругленных холмов росли какие-то бурые кусты кирпичного оттенка. Деревья стали редки и какие-то уродливые, с искривленными ветвями и бледной, некрасивой зеленью оливкового цвета. Все показывало, что почва истощена или выжжена ежегодными степными пожарами, и что, невзирая на обильные периодические дожди, растительность не находит здесь условий, благоприятных для своего развития.

Как эти холмы, образующие южные покатости Рувензори, так и равнина, тянущаяся между их подошвой и озером Альберта-Эдуарда, имеют вид тощий, болезненный и непривлекательный. Хотя растительность их различна, но и здесь и там она указывает на бесплодную почву, пропитанную солью и производящую лишь сухощавые молочаи да акации, источающие камедь. Таков общий характер бывшего ложа Ньянцы.

Словом, северо-западная и западная стороны Рувензори, орошаемые почти ежедневными дождями и освежительными росами, пользуются вечною весной и одеты вечною зеленью; южная и юго-западная стороны имеют резко определенные периоды дождей и засухи, и если застать их в сухое время года, то трудно себе вообразить более полный контраст, чем эти два состояния пышности и истощения природы.

Я думаю, немало найдется людей и помимо меня, которые согласятся с тем, что вид какого-нибудь древнего здания или памятника – будь то пирамида, Сфинкс, афинский Парфенон, пальмирский Храм солнца, дворец в Персеполисе или просто старинный английский замок – возбуждает в душе совершенно особые чувства. Эта почтенность подобных зданий, которую может придать только давность их, а также воспоминания о людях, которые их строили, созидали, жили тут, действовали и так давно отошли к праотцам и всеми позабыты, – все это действует на воображение и невольно будит симпатии.

Хочется узнать историю этих мест, и в душе трепещет смутная и радостная гордость, что вот и мы, смертные, можем созидать вещи, которые так долго живут… Но во сколько же раз сильнее и возвышеннее то волнение, которое возбуждается зрелищем древних твердынь Рувензори, существующих в течение неисчислимых тысячелетий! Подумать только, сколько нужно было времени на то, чтобы тающие снега проточили себе сквозь скалистые гребни хребта все эти лощины и ущелья, глубиною в сотни метров; или сколько понадобилось веков на то, чтобы с высот и склонов накопилось столько обломков и наносов, выстилающих, например, долину Семлики и равнины Ньянцы?

Мысль теряется в этой бездне веков, протекших со времени поднятия Рувензори из недр земли. И в ответ на внутренний голос, как бы говорящий мне: «А ты где был, когда создавалась земля? Отвечай, коли ты разумное существо!» – я проникаюсь глубочайшим благоговением и радостною благодарностью за то, что мне довелось все это увидеть.

Иного рода чувства, но тоже сильные, поднимаются в душе при мысли о том, что в одном из наиболее глухих углов земного шара, вечно окутанный туманами, опоясанный грозовыми тучами, в таинственном полумраке скрывался доныне один из величайших горных гигантов, снежные главы которого вот уже пятьдесят веков составляют главный источник жизни и благосостояния египетских народов. Можно себе представить, как набожные племена первобытного человечества боготворили бы эту гору, которая из дальних краев так обильно пополняет их священный и благодетельный Нил.

И при мысли о его благодетельных свойствах во мне рождается еще другая: я переношусь в воображении вдоль излучистой линии серебристой реки вниз по ее течению, за 6 500 км отсюда, туда, где уже очевидно ее жизненное значение, к подножью пирамид, где, помимо арабов, коптов, феллахов, негров, копошатся еще толпы турок, греков, итальянцев, французов, англичан, немцев, американцев, которые хлопочут, суетятся или просто наслаждаются жизнью, – и я думаю, что мне простительно ощущать некоторую гордость, зная, что я теперь могу им сказать, впервые и наверное: «Люди, вам нравится вкус нильской воды, и вы не раз ее хвалили, так знайте же, что большая часть ее вытекает из глубоких и обширных снеговых залежей хребта Рувензори, или Руэнджуры – «Царя облаков».

Хотя от ближайшего к нам пункта центрального хребта мы находились за 15 км по птичьему полету, но в те краткие промежутки времени, когда мы имели возможность рассмотреть его при чистой атмосфере, в особенности от Бакокоро, в хороший бинокль, можно было разрешить вопрос: почему на Рувензори задерживается так много снегов? Как видно из многочисленных снимков его профиля, гребень хребта рассечен на множество треугольных пиков или же резко заостренных вершин, формой похожих на узкие седла. Каждая такая вершина, рассмотренная в отдельности, представляет миниатюрную копию всего остального хребта; зазубренная влиянием стихий, времени и климата, ветра и дождя, мороза и снега, каждая из вершин Рувензори повторяет все те шероховатости, все те выступы, зубцы и иные неровности, которыми отличаются и ближайшие к нам горы той же системы, более низкие и вполне ясно видимые простым глазом.

В большинстве случаев все эти пики и заостренные главы настолько круты и обрывисты, что, невзирая на беспрестанный там снегопад и вечные морозные ветры, заставляющие снег крепнуть и леденеть, на самых верхушках снег, однако же, почти не держится. Но зато примерно на 100 м ниже покатости становятся более отлогими, следовательно, более удобными для задержания снега, и тут образуются громадные сплошные снеговые поля. Очень часто, однако, непосредственно за таким полем гора обрывается отвесною пропастью, стены которой обнажены и резко чернеют, а у подножья обрыва снова расстилается снеговое поле, и к нему местами примыкают отлогие скаты соседних гор. Вот почему этот высокий хребет не везде одинаково покрыт снегом, а представляет лишь отдельные участки снега (хотя и очень обширные), то прерываемые темно-бурыми обрывами, то испещренные как бы островками черных скал. На 1 000 м ниже главной вершины образовался целый снеговой материк, из которого там и здесь выставляется множество темных островков.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*