Андрей Кручинин - Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память
Общепринятая точка зрения, впрочем, скорее переоценивает пропаганду, агитацию и прочие методы стимулирования этого энтузиазма, в чем, как считается, «колчаковское государство» решительно проигрывало своим противникам. Последнее должно быть справедливым применительно к техническим возможностям Сибири и Дальнего Востока, и понятна невольная зависть, с которой обозревал Гинс привезенные с Юга России образцы тамошней пропагандистской продукции: «У нас в Сибири не было ни одной типографии, где бы можно было так удачно, во многих красках, выполнить агитационные плакаты, не было художников, чтобы рисовать такие карикатуры, столько журналистов, чтобы выпускать так газеты и книжки». Однако утверждать, будто пропаганда, адресованная как войскам, так и мирному населению, да и за линию фронта, была в пренебрежении у Верховного Правителя, – значит погрешить против истины.
Не все просто и в вопросе об эффективности пропаганды. Совершенно непонятно, к примеру, почему статьи и речи Ленина, написанные тяжелым и запутанным языком, «интеллигентские» в худшем значении этого слова, должны были производить большее впечатление, чем растиражированные газетами и листовками горячие воззвания адмирала Колчака:
«Крестьяне и солдаты.
Неужели вы еще можете верить большевистским смутьянам и обманщикам?
Неужели вы еще не видите, что враги народа, захватив власть, разграбили достояние крестьян и горожан, обездолили рабочих своими лукавыми обещаниями, привели всех нас к нищете и Родину нашу к гибели?
Я и мое Правительство заявили вам, что мы считаем справедливым и необходимым отдать всю землю трудящемуся народу.
Я это сказал, и весь мир слышал мои слова, теперь я повторяю это вам, крестьяне и солдаты, и я не отступлюсь от своих слов. Помните это твердо и не верьте обманщикам-большевикам.
Помните также, что необходимо скорее разбить те банды, которые в слепоте и темноте своей защищают народных комиссаров, забыв Бога и народ. Помогайте же нашей Армии, честно бьющейся за спасение России и народа.
Каждый лишний день власти Совета Народных Комиссаров отдаляет тот час, когда русская кормилица-земля перейдет в руки земледельцев-крестьян, любящих свою Родину-мать и спасших ее в смутное время».
Заметим также, что «колчаковская» пропаганда была многообразной. Например, широко распубликованное обращение от 12 января 1919 года, подписанное Верховным Правителем и членами кабинета, явно адресовалось образованным слоям общества, не чуждым политической деятельности. «Все просвещенное в России безжалостно и зверски истребляется, – гласило оно. – В темноту и беспомощную слепоту повергается Русский народ, и именно тогда, когда ему особенно нужны люди знания и науки». Требуя: «При создавшихся условиях все силы должны быть обращены на служение фронту», – обращение специально оговаривало возможность и желательность сотрудничества или по крайней мере сосуществования с различными политическими силами, согласными объединиться во имя патриотической идеи: «Государственный разум и национальная совесть подскажут всем деятелям крайних течений, что их будущее и будущее демократии вообще зависят от умения ограничить себя в настоящем, когда напрягаются последние усилия, чтобы спасти страну и свободу». Напротив, к крестьянам армейский пропагандистский аппарат обращался совсем иным языком и с другими аргументами:
«Большевики заставляют крестьян пахать, боронить, сеять, жать, а распоряжаться хлебом не позволяют.
Крестьянам оставляют только продовольственный паек и семена, а остальной хлеб увозят.
Никаких запасов делать не позволяют.
Найдут что-либо сверх пайка, отбирают.
Случись на другой год неурожай, крестьянин хоть с голоду помирай…
Если скажут, что крестьянину и жить на белом свете нельзя, – большевики ответят, что при большевистском порядке крестьян и быть не должно.
Должны же быть только рабочие-пролетарии, у которых ничего своего не должно быть, ни земли, ни сохи, ни бороны, ни лошади, ни коровы…
Не так поступает наше правительство.
Хлеба у крестьян оно не отбирает, всякий волен распорядиться по-своему своим хлебом.
Землю же наше правительство решило передать в руки крестьян, которые своим трудом обрабатывают свои поля…
Наше правительство всеми мерами будет содействовать переходу земель в полную собственность трудящихся.
Но окончательно вопрос о том, как наделить землей крестьян, решит Всероссийское Национальное Собрание.
Собрание это будет состоять из лиц, избранных самим народом.
Эти народные избранники выслушают от своих избирателей, как лучше разделить землю, и решат это дело по совести и справедливости так, как это выгодно крестьянам…
Помогите же своему правительству в его борьбе с вашими врагами – большевиками.
Пока есть винтовки – вставайте в ряды армии.
Если придут большевики и будут отбирать от вас ваше имущество в коммуну, а вас сделают рабочими, рабами комиссаров, – вы сами будете восставать, но тогда не будет у вас ни ружей, ни пушек, ни пулеметов».
Впрочем, путь уговоров и пространных мотивировок нередко воспринимается как проявление слабости – и уже не уговаривая, а требуя, словами суровыми и лаконично-отрывистыми обращается «к населению» адмирал Колчак 10 августа:
«Наши армии, находящиеся в непрерывных боях с марта месяца, требуют отдыха и по моему приказанию отходят, не вступая в большие бои с противником.
В это время, когда армия занята огромной внутренней работой и боевой службой, я требую от граждан и населения полного спокойствия, выдержки и общей работы для армии.
К тем, кто будет препятствовать мне и Правительству в этой работе, я буду относиться как к пособникам большевиков.
С мятежниками и трусами буду поступать по законам и обычаям военного времени.
Я вместе с армией уверен в конечной нашей победе».
Мы видели и приказ Колчака с объявлением целей борьбы, и посвященные тому же декларации и заявления, и поэтому уже с недоверием отнесемся к распространенным заявлениям, будто «Белая армия не знала, за что воюет». Спору нет, в любой армии (и Красная в этом отношении отнюдь не была исключением!), тем более комплектуемой на основе массовых мобилизаций, присутствует немалая доля чинов индифферентных, апатичных, душевно и духовно глухих; но имевшие уши в 1919 году могли слышать и должны были услышать голос Верховного Правителя России.
С вопросом о «незнании целей войны» почти неразрывно связан вопрос об «аполитичности армии», которую обычно также выдают за одну из главных причин поражения Колчака. Действительно, принцип «армия вне политики» был провозглашен Верховным Правителем в первые же дни после принятия им полноты власти: так, уже 21 ноября 1918 года он обращался к войскам с приказом, который следовало «прочесть во всех ротах, эскадронах, сотнях, батареях и командах» (то есть донести буквально до каждого солдата и казака):
