Владимир Архангельский - Фрунзе
Однако у Фрунзе не было оснований для штурма Бухары: эмир формально не вел войны с Советской Россией, хотя под ружьем у него находилось до 40 тысяч солдат, натасканных английскими и афганскими офицерами. И с этой реальной силой контрреволюции в Туркестане надо было считаться.
— Драться будем непременно, — сказал Фрунзе Новицкому. — Но не сегодня. Мы поддержим народное восстание в Бухаре, как только оно вспыхнет. Сейчас же надо зорко охранять железную дорогу и водную магистраль Амударьи, чтобы лишить эмира военной помощи из-за границы… Давайте поглядим, что у нас в Семиречье.
В распоряжении командующего Туркестанским фронтом числились три стрелковые дивизии, железнодорожная охрана, бронепоезд «Красная Роза», небольшой парк автомобилей и броневиков, радиостанция и два авиационных отряда на пути из Самары: Михаил Васильевич с трудом отбил их у главкома Каменева.
Все это составляло тысяч двадцать, раскинутых по краю от Красноводска до Верного, от Аральского моря до Кушки. 3-я дивизия дислоцировалась в Семиречье, но она была сильно засорена чужаками, наспех мобилизованными в дни крупных боев с бандами атаманов Анненкова и Дутова. Сейчас ее приводили в порядок: чистили от кулаков и подкулачников, сбивали в новые полки и роты и подкрепляли вооружением.
— Первый удар нанесем севернее и восточнее Верного, где белые надеются на объединение с остатками колчаковской армии в Сибири, Срочно подготовьте шифровку Тухачевскому: пусть он немедленно двинет для подкрепления нашей дивизии крупный подвижной отряд от Семипалатинска на Сергиополь. Я с ним договорился, и он это сделает оперативно. И еще одно, Федор Федорович: обратимся к войскам белых через головы их атаманов с предложением сложить оружие.
2 марта 1920 года Михаил Васильевич написал воззвание к семиреченскому казачеству и таранчинскому народу. Как командующий вооруженными силами Туркестана и сам сын Семиречья, он предлагал мирно кончить кровавую тяжбу и гарантировал полную безопасность и прощение всем, кто безоговорочно признает Советскую власть, покорится ей и сложит оружие.
Фурманов со своими политотдельцами перевел воззвание на несколько местных языков и разбросал его над фронтом с самолетов. Семиреченцы стали переходить на сторону Красной Армии и даже сколотили отряды для разгрома белых. 21 марта 1920 года Фрунзе начал решительное наступление против Анненкова и Дутова. И через восемь дней атаманы были отброшены на Китайскую территорию.
Через два месяца Семиречье снова привлекло внимание командующего Туркестанским фронтом. Там начался мятеж. Его спровоцировали белые офицеры, кулаки и эсеры. Поводам послужил отказ некоторых батальонов подчиниться приказу о переводе в Ташкент. К счастью, все дело закончилось в пять дней. И уже 17 июня Михаил Васильевич объявил в приказе, что «части Верненского гарнизона без давления извне вернулись на путь революционного порядка».
Конечно, горячие головы хотели бы обвинить начдива-3 Ивана Белова и председателя Военного совета дивизии Дмитрия Фурманова в том, что они слишком долго митинговали с мятежниками вместо того, чтобы «власть употребить». Но ситуация действительно была сложная: они не хотели кровопролития и сами едва не поплатились жизнью. И победило все же их пламенное слово, а не сила оружия. Фурманов подробно и обстоятельно описал верненские события в большом романе «Мятеж».
Самой трудной оставалась проблема борьбы с басмачеством. Федор Федорович занимался ею четвертый месяц, беспрерывно отражал бандитские налеты на гарнизоны и на железную дорогу. И охотно разговорился, когда Фрунзе спросил его:
— Каково же ваше мнение об этом движении?
— В аспекте чисто военном — это партизанщина, так как в очень редких случаях мы сталкиваемся с крупными формированиями басмачей. Но по всему краю их десятки тысяч. И на вооружении у них английские винтовки, в том числе и одиннадцатизарядные карабины Дисермента. Тактический прием: неожиданность, стремительность, отличная маневренность. И — беспощадная расправа с нашими людьми (они почти не берут пленных!) и с населением, если оно оказывает поддержку Красной Армии.
— Род войск?
— Почти сплошь кавалерия. В местной одежде: тельпек, халат, чуни. Стоит такому басмачу скинуться с седла, спрятать коня и винтовку, и он тотчас же затеряется в массе дехкан с мотыгой. И никто его не выдаст… А кони отличные, особенно ахалтекинцы. Мы недавно отбили с десяток, так загляденье, Михаил Васильевич, честное слово!
— Понимаю! Нам самим придется ставить конные заводы, чтобы пересадить на отличных местных коней пограничную стражу, как только расправимся с басмачеством… Ну, а что применимо в здешних условиях из опыта Восточного фронта?
— Огневой, смелый марш чапаевских отрядов! Бронепоезд хорош лишь для обороны транспортных узлов и для поддержки отрядов, если они действуют в зоне железной дороги. Артиллерия весьма уязвима в песках, и броневики не преодолеют барханов. Не обойтись без самолетов, но будут ли они?
— Непременно!
— Соединение их с летучими отрядами — ключ к победе!..
Но Михаила Васильевича интересовал не только военный аспект борьбы с басмачеством. Он хотел уяснить, почему беднота в аулах и кишлаках так плохо организуется для отпора басмачам? Так ли уж велика ее преданность исламу, шариату и адату, которые подняты на щит басмачами? Или весьма активно действуют в ее среде муллы и баи? Или она глубоко задета бестолковыми, а порой и враждебными Советской власти шагами некоторых «колонизаторов», о которых он писал Ленину? А может быть, плохо дислоцированы красные части, и они своевременно не приходят на помощь тем, кто и желал бы дать отпор бандитам? Ведь в самом названии этих «защитников» ислама и древних устоев азиатской жизни есть неприязненное отношение к вооруженным бандам. «Басмач» — равносильно грабителю, притеснителю. Значит, именно эта сторона «верных сынов Магомета» наиболее бросается в глаза бедноте. Видимо, есть нужда по-иному расставить гарнизоны, закрепить за ними все главные населенные пункты, чтобы реально избавить их от налетов басмачей? А для связи между гарнизонами держать летучие отряды, о которых говорил Федор Федорович? И ведь должны же быть в Туркестане старые солдаты, прошедшие через очистительный огонь Великого Октября в русском народе, в Москве, в Питере? Из них и назначать командиров в местные части. А новых срочно обучать в Ташкенте!..
— Я уезжаю, Федор Федорович. Объеду все наши крупные гарнизоны. А когда вернусь, решим: надо ли бомбить басмачей с самолетов или — на первый случай — раскидать среди них листовки. Это нас выручало повсюду. Пока же прошу вас составить приказ о краткосрочных курсах для подготовки командного и политического состава из аборигенов. И заодно разузнать, нельзя ли очень срочно организовать в университете военный факультет?
