Н Князев - Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны.
Те красноармейцы, кои шли водой, стали удаляться от берега, а так как озеро мелкое, то их головы были похожи на плавающие в воде арбузы. Унгерновцы открыли по “арбузам” огонь. Сколько убито и сколько их спаслось — неизвестно.
К 10 часам утра бой затих. В плен сдалось до 400 человек. Ни комиссаров, ни старших офицеров среди пленных не оказалось. Они частью бежали, частью были убиты. Трофеи: 2 орудия, 6 пулеметов, 500 винтовок, обоз. В обозе оказался денежный ящик и канцелярия полка (не помню я полка, но он из состава 26–й пехотной дивизии, вновь прибывающей). Генерал Унгерн приказал не разбираться в канцелярии, а тут же ее сжечь. Жаль. Много полезных сведений из бумаг можно было почерпнуть. В обозе нашлось много полезного: мука, гречневая крупа, соль и консервы. В денежном ящике советских денежных знаков оказалось немного — около 8000 руб. Их Унгерн приказал сжечь, а напрасно, так как они имели хождение в Забайкалье, и не нужно было бы тратить серебро на уплату местным женщинам за муку и хлеб. Пленных было около 400 человек. Унгерн обошел их, поговорил. Приказал похоронить убитых, подобрать раненых, и отпустил на все четыре стороны.
В час дня, пообедав, генерал Резухин с двумя полками пошел по дороге на Но- воселенгинск. Генерал Унгерн около 5 часов вечера снялся с двумя полками, пошел по восточному берегу Гусиного озера, по пути Резухина, но, дойдя до разветвления дорог, не пошел на Новоселенгинск, а продолжал путь по берегу на Загустай.
Еще не закончился бой у Большого Гусиноозерского дацана, как разразилась гроза генерала Унгерна. Он налетел на командира 3–го полка подъесаула Янкова и стал его нещадно избивать ташуром. Измолотил его до полусмерти, вменив ему в вину, что он упустил 2–й эскадрон красной кавалерии и комиссаров, кои фактически бежали из дацана до подхода 3–го полка к Гусиному озеру Янков недели три поправлялся в обозе 1 — го полка, в который он был зачислен командиром дивизиона.
Генерал Резухин путь в 30 км до Новоселенгинска прошел в 4–5 часов и вечером подошел к Новоселенгинску. Красные переправились на правый берег Селенги часа за два до подхода Резухина. Жители очень доброжелательно встретили унгерновцев, но добровольцев и здесь не нашлось. Разрушив все средства переправы — паром, лодки — Резухин, поужинав в Новоселенгинске, ушел на присоединение к дивизии и утром 2 августа прибыл в Загустай.
Загустай — поселок небольшой. Он стоит на самой северной точке озера и знаменит тем, что вблизи него (к северу в 6–7 км) находится замечательное по мощности содовое месторождение. Знаменит для унгерновцев тем, что он оказался поворотным пунктом для идеи генерала Унгерна. В Загустае он решил, что идти дальше — смерть для дивизии и его идеи. За сутки, проведенные в Загустае, Унгерн решил, что борьба с 5–й советской армией ему не под силу и что нужно уходить из Забайкалья вновь в пределы Монголии. Борьба с 30–й пехотной дивизией, прибывшей всей 5–й Кубанской конной дивизией и прибывающей 26–й пехотной дивизией непосильна. Обменивался ли Унгерн с Резухиным своими думами — неизвестно, но, скорее всего, нет, так как Резухин на все вопросы отвечал незнанием планов Унгерна. Как тогда, так и теперь верю генералу Резухину.
Рано утром по лагерю послышалась команда: “По коням!” и дивизия тронулась по берегу Гусиного озера, огибая его с северо — запада. Дивизию генерал Унгерн вел переменным аллюром с предельной скоростью, допускаемой для движения обоза, табунов и гуртов рогатого скота. Сделан был большой привал у Малого Гусиноозерского дацана, новой постройки с золотыми куполами. Бивак расположился на охраняемых лугах (загороженный “поскотинами”). Трава была отличная. Кони быстро напитались. Подошли гурты. Дивизия пошла на Ново — Дмитриевку. Опять старое, памятное место.
Бой у Ново — Дмитриевки 4 августа.
Опять буряты донесли, что к Ново — Дмитриевки подходит сильный красный отряд из Селенгинской Думы. Красноармейцы принадлежат к составу 30–й пехотной дивизии. Они занимают позицию к северу от Ново — Дмитриевки. Для Азиатской конной дивизии обстановка складывалась весьма неблагополучно: старый путь на Атаман — Никольскую станицу занят красными, с боем нужно пробиваться на Покровскую.
Генерал Унгерн в 8 часов утра приказал полковнику Парыгину со своим 1–м полком с предельной скоростью идти через Ново — Дмитриевку, вверх по Темнику, занять перевал Бурин, через который пролегал путь на Покровское и пропустить все обозы, гурты и табуны коней, удерживая перевал, во что бы то ни стало, пока не пройдет вся дивизия. Третьему Конному полку есаула Очирова занять высоты к юго — западу от Ново — Дмитриевки. Обозы были пущены следом за 1–м Конным полком.
Красные силой до 6 батальонов пехоты и 2 батарей, перевалив через хребет, с походного порядка перешли в боевой и энергично атаковали цепи 1–го Конного полка, но, встреченные пулеметным и ружейным огнем, задержались. 3–й Конный полк, чтобы облегчить положение 1–го Конного полка, перешел в наступление и отвлек силы красных на себя. Красные повели против 3–го полка энергичное наступление и ввели в бой отлично оборудованный броневой автомобиль. Унгерн выслал на поддержку 3–го полка дивизион 2–го полка под командой есаула Слюса, который в конном строю атаковал красных.
Горячий бой завязался к юго — западу от д. Ново — Дмитриевки. Конная атака Слюса, успешная вначале, задержалась из‑за густой сети поскотен, кои помешали подъесаулу Кущу захватить красный боевик. 3–й Конный полк задержался на занятых высотах, и красные не могли проникнуть в деревню и перерезать дорогу, по которой шли обозы. К 2–м часам дня все обозы и тылы проследовали через Ново- Дмитриевку. Для генерала Унгерна не было смысла ввязываться в большой бой с превосходящими численностью красными войсками. С наступлением темноты части дивизии сворачивались и шли на Покровское. В арьергарде шел сам Унгерн с 4–м Конным полком.
Утром 5 августа в с. Покровском выяснрглось, что отсутствуют: дивизион подъесаула Забиякина — 2 сотни, пулеметная команда штабс — капитана Аргентова, китайский дивизион и монгольская сотня 3–го полка, а всего пять сотен. Отсутствие пяти сотен сильно волновало Унгерна и всех чинов дивизии. Жители Покровского встретили унгерновцев очень тепло и делились с ними всем съестным, что было у самих. Насколько помню, в Покровском был схвачен еврей — коммерсант и я впервые видел расправу унгерновцев с евреями.
Бой в деревне Капчаранка.
Шестого августа в авангарде шел 1 — й полк. В головном отряде шла татарская сотня сотника Мухаметжанова. Сотня шла без достаточной бдительности и целиком вошла в деревню. Всадники стали слезать с коней в надежде купить хлеба, молока, яиц и прочей снеди, но вместо яств на них посыпались пули из каждого двора. Как ошпаренные, татары выскочили из деревни. Оказалось, что в деревне сидели две роты красных. Подоспевший полковник Парыгин повел правильное наступление на деревню и привел татарскую сотню в порядок. Бой за деревню длился 4 часа. Красные отступили из деревни и заняли высокую, трудно одолимую сопку. Вся дивизия собралась у деревни. Генерал Унгерн долго смотрел на сопку, где засели две роты красных с пулеметами. Атаковать сопку он не захотел, и дивизия пошла на п. Саркетуй. Бой за д. Капчаранка стоил Азиатской конной дивизии только убитыми 50 человек, в их числе сотник Мухаметжанов и в числе раненых — капитан Россианов.
