Владимир Губарев - XX век. Исповеди
- Значит, Славский "не выпустил" из своей системы?
- Ефим Павлович внимательно следил за своими людьми не упускал их из виду. И если ему требовалось решить какую-то проблему, то быстро находил нужных специалистов, так как хорошо их знал.
- Неужели и он разделял то беспокойство, которое возникло в связи с большим количеством ядерного оружия, накопленного в стране?
- Конечно. Тем более, что он знал гораздо больше нас… 40 тысяч боеголовок! Это груда металла, которая не может быть никогда использована… Я для одной бомбы не вижу поля применения, а тут сорок тысяч! Я запрашивал многих военных: скажите мне о ситуации, приведите конкретный пример, объясните ситуацию, когда необходимо применять ядерное оружие. Я спрашивал, но убедительного ответа не получал… Мне кажется, что в современных условиях существует огромное несоответствие какой-то мыслимой вины и того удара, который может обрушиться на головы стариков, детей, женщин. Ядерное оружие -это оружие массового уничтожения людей, и по этой причине я не вижу ни одной точки, ни одной причины для его применения.
- Тут горячие головы предлагали сбросить небольшую атомную бомбу на Чечню…
- Это могут предлагать люди, которые никогда не видели последствия ядерного взрыва. Уничтожается все! Абсолютно все!.. И это очень страшно…
МЫСЛИ ВСЛУХ: "Мощность современных зарядов выражается в мегатоннах. Используя печальный опыт Хиросимы и Нагасаки, группа экспертов ООН проанализировала возможные последствия ядерного взрыва в одну мегатонну по городу с населением в 1 миллион человек. Город практически будет уничтожен, сразу погибнет 270 тысяч человек от ударной волны и теплового излучения, от облучения еще 90 тысяч человек, не менее 90 тысяч будет ранено. В городе не будет воды, электроэнергии, газа, некому будет оказывать медицинскую помощь.
При ударе боеприпасом в 10-20 Мт радиус поражения возрастет в 2-2,5 раза. Пожары охватят район в радиусе 30 км, а непосредственная угроза для жизни будет в радиусе до 60 км. При наземном взрыве образуется кратер диаметром 800 м и глубиной 75-90 м. Зона поражения в направлении ветра протянется на сотни километров. Так взрыв над Лондоном создал бы зону смерти, разрушений и радиоактивного заражения в Париже. А ведь речь пока что шла об одиночном взрыве, что же будет при массовом ядерном ударе?
Непосредственное действие оружия может быть усилено выбором цели. Представим себе вполне "безобидную" на первый взгляд ситуацию, когда бомба мощностью в 1 Мт взрывается над лесныммассивом. Излучение взрыва немедленно вызовет пожар на площади, содержащей десять миллионов кубических метров леса. Очень трудно предсказать характер развития этого грандиозного пожара: будет ли он распространяться дальше или потухнет из-за нехватки кислорода. Но уже ясно, что пожар будет сопровождаться мощными бурями, вызванными перемещениями разогретого воздуха в верхние слои атмосферы вместе с продуктами горения - золой… Многие глобальные эффекты ввиду их грандиозности не могут быть определенно предсказаны, оценены и смоделированы в лабораториях. Путем прямых расчетов и сравнений с крупнейшими вулканическими извержениями доказывается, что десять тысяч мегатонных взрывов способны поднять такое количество пыли, что она нарушит прозрачность атмосферы, солнечные лучи не дойдут до поверхности. Наступит резкое похолодание и гибель всего живого".
- И, тем не менее, в 1995 году американцы отмечали 50-летие создания ядерного оружия. Через месяц после испытании они сбросили бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Утверждали, что это спасло миллион жизней американских солдат, которые погибли бы при высадке десанта в Японии… В 1999 году мы отмечали весьма торжественно 50-летие первого испытания атомной бомбы в СССР. И тоже говорим, что наше испытание остановило третью мировую войну…
- Когда мы делали оружие, именно так и думали. Наверное, это во многом определило то, что бомба у нас появилась. Не нам судить историю: она была и есть, хотя сегодня мы уже думаем иначе, чем вчера.
- Но ведь бывают бессмысленные ситуации!
- Что вы имеете в виду?
- Вы, как один из создателей современного термоядерного оружия, знали, что его накоплено в СССР очень много. По-моему, хватало раз десять уничтожить все живое на планете! Американцы были "чуть сильнее" - они могли уничтожить наш шарик раз двадцать… Почему же вы, ученые-ядерщики, не протестовали против столь бессмысленной ядерной гонки!
- Политику определяют не ученые. К сожалению… Есть предел, и он достигнут: человека достаточно убить один раз, и бессмысленно это делать два, десять, тысячу раз. Современное ядерное оружие несет в себе характер абсолютного, его усовершенствование не может обнаружить сколько-нибудь существенных преимуществ по сравнению с достигнутым.
- Это одна из причин вашего ухода из Челябинска-70? Потом не жалели?
- Нет. Кстати, после смерти Забабахина меня пытались пригласить на работу вновь, но я отказался. То, что я делал и делаю в ФИАНе, меня устраивает. Мое отношение к ядерному оружию изменилось: я считаю, что оно сыграло свою роль, и потому должно уйти со сцены… Но многие мои коллеги в прошлом и даже друзья до сегодняшнего дня считают, что они делают главное для страны дело… Говорится очень много слов о паритете, о сдерживании и так далее. К сожалению, наличие ядерного оружия никого не останавливает: войн во второй половине XX века не меньше, чем в первой, да и людей гибнет очень много в них. Казалось бы, каждая большая война должна чему-то учить человечество - десятки миллионов людей погибли во второй мировой, но почему-то этого не происходит. Да и войны, пусть не мировые, но многолетние — были. Вспомним хотя бы Вьетнам и Афганистан, где ядерные страны - США и СССР потерпели поражение. Значит, дело не в атомной бомбе, не в оружии, а совершенно в другом… И это уже забота философов.
МЫСЛИ ВСЛУХ: "Принято считать, что нельзя красить двумя красками - черной и белой. Всегда, дескать, есть промежуточные тона, нюансы. И все есть ситуации, в которых однозначное решение необходимо. Чрезвычайно важно, если речь идет о международной инспекции ядерных объектов, чтобы она была всеобъемлющей, касалась как ядерных, так и неядерных стран. Достаточно сделать исключение в отношении хотя бы одного реактора, как разрушается идея, вся стройная система надежного контроля, в равной мере приемлемая для всех участников. Обязательно появятся возражения - почему им можно, а нам нельзя? И круг исключений будет нарастать. Таким образом, вывод однозначен: необходим, без всяких исключений, международный контроль всех объектов атомной промышленности. Одновременно, вместе с широким внедрением АЭС возникают гарантии для полного безвозвратного уничтожения военных ядерных материалов. Диалектика такова: полвека мы развивали реакторостроение, чтобы создавать плутоний, теперь настало время строить новые реакторы, чтобы производить электричество и одновременно уничтожать плутоний, сделать ядерную войну невозможной",
