Николай Долгополов - Абель — Фишер
«…Не знаю, получила ли ты мои письма. Я написал туда 4 шт. и Лида столько же… (Подробно пишет о здоровье Эвуни.)
…Я подписал договор с тем заводом на 3.500 руб. Надеюсь часть получить до твоего приезда — надо расплатиться с долгами — 100 р. Зоре, около 300 — за дачу и т. д. На остаток постараюсь купить себе костюм. Очень скучаю без тебя, чувствую большую неудовлетворенность во всем, хожу злой, легко раздражаюсь. Приезжай скорее домой!..
(Письма писались мелким почерком, на четырех страницах тетради, со всеми подробностями.)
1940 год
Из писем Лиды маме Эле, уехавшей на гастроли по Дальнему Востоку
«Бабушка на кухне печет оладьи… На тахте сидят наш дядя Вилли, Вилли Мартенс и Женя Андреев. Сидят и болтают по-английски… Ивонна (соседка по дому, раньше тоже работала на Лубянке. — Н. Д.) бывает редко. Любовь Васильевна уехала на курорт».
29 марта 1940 года
«Сегодня день моего рождения. Дядя Вилли преподнес мне фотоаппарат. А бабушка испекла пироги».
8 октября 1940 года
«Недавно у нас были Рудольф и Ася. Рудольф и дядя Вилли поиграли на струнных инструментах. Чумак же был пять раз. Играл с дядей Вилли в шахматы».
1943 год
Эвакуация. Куйбышев
Из письма мамы Эли родственникам
«Эвуня заболела туберкулезом костей (пальчиков). Всю зиму лежала с температурой. Несмотря на болезнь, занималась дома сама и перешла в 7-й класс на отлично.
Лидочка попала в военно-морскую школу Новороссийска. Она ушла в армию добровольцем. Очень скучаю без нее и очень ее люблю за прямой характер».
Из письма бабушки Капитолины Ивановны своим родственникам
«Элечка много работает, с десяти до трех — репетиции, а вечером — спектакли и концерты, приходит в час ночи.
Сейчас мы с Элечкой остались вдвоем. Эвелину отправили в лагерь. Она очень скучает, просится домой, но ей необходим воздух, нужно поправлять здоровье.
Твою просьбу исполнить не могу, ведь нам сообщили, что мы должны эвакуироваться только за два часа, и почти все вещи остались в Москве. Хорошо, что нам удалось привезти сюда арфу. И теперь у Элечки хорошая работа. Ею очень дорожат.
От Лидочки получили письмо. Она учится на радистку, находится на Черноморском флоте.
Вилли в Москве.
… Дорогие мои, вчера получили пропуск в Москву, т. что скоро уедем!..»
13 января 1943 года
Письмо Вильяма Фишера в Куйбышев, где живет семья в ожидании пропуска для возвращения в Москву
«…Насчет приезда в Москву… Ждал, надеялся, что смогу уже послать тебе пропуск, но пока все задерживается. По этому вопросу у нас создалось товарищество с Мишей Яриковым (коллега по разведке. — Н. Д.) и еще одним товарищем. У меня ведь есть веская причина ускорить ваш приезд — это болезнь Эвуни. Все, что можно, я делаю и буду делать. Хочу видеть Вас дома.
Не зря я год уже прожил монахом и не ищу другую семью или связь… Ты тоже должна подготовиться. Надо подумать, как упаковать арфу. Без арфы тебе переезжать нельзя…
Я достал для Вали Мартенс (жена Вилли Мартенса. — Н. Д.) немного дров и елку, а она мне одолжила валенки, так что ноги в тепле. В квартире (московской. — Н. Д.) у нас холодно, газ не действует. Когда ты приедешь, я раздобуду печурку и немного дров, и ты сразу же будешь иметь действующую кухню. Рудольф (Абель. — Н. Д.) еще не приехал….
Я строю планы уйти из Наркомата. Либо на завод, либо заняться живописью. Сяду тебе на шею на годик и подучусь. Я буду не хуже, если не лучше этих мазил, которые забрали себе власть в этой области. А можно заняться и работой на заводе. Только не Наркомат. Хватит!..»
15 ноября 1944 года
Вильям Фишер руководит радиоигрой с немцами во время операции «Березино». Вот что пишет он жене из далекого партизанского отряда:
«…Я тебе писал, что здесь славный врач, известный спортсмен Знаменский (бегун). Он из простой крестьянской семьи, своим упорством добился докторского диплома и немалых результатов как спортсмен. Еще есть Ермолаев — фотограф, охотник и рыболов. Он сможет устроить пропуска на Учинское водохранилище — о чем сообщи Яше Шварцу — мы будем иметь рыбу, а осенью — уток.
Живем мы здесь примитивно. Рабочий день у меня начинается в 3 ч. утра. Это только недавно в связи с изменением обстановки. Дежурю. С 10-ти работаю с перерывами, периодически сплю. Кушаем в 10, 16.00 и 21.00, причем обед очень хороший, но завтраки и ужины слабоваты. Главным образом по жирам. В связи с большой нагрузкой я получил дополнительный паек. Живем в крестьянских шубах и усиленно кормим блох. Пятна на бумаге от керосина, течет лампа… Шубы здесь добротные и большие, но очень грязные. Какой только хлам не найдешь на полках, в закутках и на чердаках — целое и битое, нужное и ненужное — все свалено вместе…»
8 декабря 1944 года
Письмо из отряда в Белоруссии
«…Видимо, 12 декабря будет машина на Москву. С ней едет наш охотник Ермолаев, который очевидно занесет тебе это письмо… Как с моим жалованьем? Я дал Ермолаеву доверенность и, может быть, ему удастся получить деньги за декабрь м-ц и передать тебе. Вообще вопрос связи с тобой нужно разрешить, т. к. по всем признакам дело приняло форму длительной операции и насколько она затянется — трудно предвидеть. Похоже, что Новый Год я буду встречать в дебрях Белоруссии. Загрузка работой несколько снизилась, делать нечего, книг нет. Если сможешь — пришли мне 3 книги по радио (перечисляет книги), хочу вспомнить старое и еще историю ВКП(б). Ермолаев расскажет о нашем житье-бытье подробнее…»
17 декабря 1944 года.
И еще одно письмо из белорусских лесов
«Дорогая Элечка! Сегодня получил твою посылку и письма… Это свое письмо я передал через товарища, который сюда уже не вернется. Это мой старый знакомый по школе 1937 года, симпатичный, пожилой человек Белов Алексей Иванович. Он после Рудольфа преподавал Морзе… Скоро начнем передвигаться, но не думай, что мы где-то у фронта. До ближайшей точки фронта не меньше 400 км и кроме обычных житейских опасностей, никаких больше нет. Простудиться я могу и в Москве, т. что за меня ты не волнуйся… Посылаю ночник, который я нашел в брошенном немцами хламе. Если подбавлять воска, то фитиль почти что вечный. Попробуй использовать жидкий парафин, он должен гореть. Мы здесь тоже колдуем над всякими источниками света. Но у нас все-таки лучше — есть керосин, но нет стекол к лампочкам, да и фитили изобретаем из кусков одеял или тряпок… Принесли завтрак — карт, пюре и копченую селедку, 2 куска сахара и чай. Буду варить кофе. Кофе! Мечта осуществляется. Очень рад, что ты наконец добралась до оркестра, даже если и в цирке. Это будет только началом, тем более что там бывают неплохие дирижеры. Цирк имеет еще и то преимущество, что он стоит на месте, а Игорь Моисеев хотя и более высокой марки, на месте не сидит. Только ты зря связалась с вязанием, подумай о том, что нужно беречь здоровье».
