Алексей Буторов - Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер
Вообще-то люди поселились в Архангельском задолго до того, как оно превратилось в «подмосковный Версаль». Археологические раскопки проводились на берегу Москвы-реки в восьмидесяти метрах от усадебной церкви Михаила Архангела начиная с 1947 года. Они показали, что над старицей Москвы-реки в третьей четверти 1-го тысячелетия нашей эры располагалось обширное Архангельское городище, относящееся к раннему железному веку. Оно занимало площадку размером 40 на 80 метров, было огорожено валами и рвом.
При благоустройстве военного санатория в Архангельском древнее городище оказалось по-большей части срыто, так как находилось непосредственно на его территории. При раскопках остатков городища была найдена керамика, в том числе и относящаяся к дьяковской культуре. Археологические раскопки показали, что люди жили здесь также и в XI–XIII веках.
В XVI веке Архангельское по административному делению вошло в состав Горетовского стана Московского уезда. Архивные поиски двух братьев Холмогоровых позволили узнать имена вотчинников села той поры.(4) В 1584 году ими были Алексей Иванович Уполозов и конюшенный Осип Матвеевич Рязанцев, владевшие вотчиной по частям. Название Уполозово, закрепившееся за усадьбой, свидетельствует о том, что в роду Уполозовых будущее Архангельское находилось сравнительно долго. Впервые название «Архангельское, Уполозово тож», упоминается в документах лишь в 1646 году, когда вотчина принадлежала уже боярину Федору Ивановичу Шереметеву. В ней насчитывалось всего шесть дворов.
Боярин Ф. И. Шереметев известен в качестве одного из членов «семибоярщины», правившей Россией в Смутное время. В 1678 году при следующем владельце, князе Я. Н. Одоевском, здесь имелись «двор попов, двор боярский, скотный, шесть дворов дворовых». В 1681 году, когда Архангельское, «Уполозы тож», перешло в качестве приданого за дочерью Одоевского к князю М. Я. Черкасскому, в описи села показана каменная церковь Архангела Михаила, являющаяся старейшим сооружением усадебного комплекса. Она выполняла функции как приходского, так и усадебного храма, а кладбище при ней служило местом погребения не только крестьян и церковного причта, но и самих владельцев села.
Скорее всего, каменная церковь появилась на месте деревянной, чей престол был перенесен в более позднее сооружение.
В 1703 году усадьба становится собственностью князя Дмитрия Михайловича Голицына, состоявшего через жену в родстве с Одоевскими и Черкасскими. При нем вотчина окончательно превращается в традиционный усадебный комплекс. Строится обширный барский дом, располагавшийся приблизительно на месте современной большой террасы Юсуповского парка. В это же время возле дома были посажены лиственницы, частью сохранившиеся до нашего времени, а также разбит французский парк, ставший ядром будущего Юсуповского парка, признанного шедевра мирового садово-паркового искусства.
Князь Дмитрий Михайлович Голицын (1665–1738) и его потомки владели Архангельским более столетия. Князь Голицын считался одним из самых образованных людей своего времени. Принадлежность к старому русскому боярству не только по рождению, но и по взглядам, привела князя в руководство старобоярской партией. Русское боярство, потомство самостийных удельных князей, всегда мечтало ограничить права русского царя — то с помощью Боярской Думы, то еще каким-нибудь хитроумным способом. В 1730 году, когда с царской властью в стране было совсем плохо, Дмитрий Михайлович предложил пригласить на престол Анну Иоанновну, дочь сводного брата Петра Великого, прозябавшую по милости Петра в бедном Курляндском герцогстве. В качестве платы за такое благодеяние партия князя Голицына заставила будущую императрицу подписать «Кондиции», условия, которые ограничивали ее власть. Особый орган — Верховный Тайный Совет должен был оказывать императрице «содействие» в разрешении большинства вопросов государственной жизни.
Известно, что с Советами, даже Тайными, в нашей стране редко бывает благополучно. «Простушка Анна» условия подписала, потом порвала их и стала править страной с помощью своего сердечного друга герцога Бирона, будущего через сестру родственника Николая Борисовича Юсупова. Помог ей в уничтожении «Кондиций» родной дедушка князя Николая Борисовича — князь Григорий.
Страшная «Бироновщина», едва не погубившая русское государство, накрыла своим зловещим крылом и князя Дмитрия Михайловича Голицына. После «антибоярского» переворота ему было предписано удалиться в имение. Местом ссылки князя стало Архангельское, где его сельские досуги скрашивала природа и обширная библиотека, одна из крупнейших частных библиотек России того времени. В ней насчитывалось свыше пяти тысяч томов. «У него князь Дмитрея имелось на чюжестранных диалектах, також и переведенных на русский язык около 6000 книг», — говорилось в акте о конфискации княжеского имущества. Конфискат был передан и в «Кабинет» Ее Величества, и в Академию наук, и в Синод. Не побрезговали попользоваться бывшей голицынской библиотекой даже Бирон и Волынский, но все же 2415 томов остались в Канцелярии конфискации. При Елизавете Петровне остатки библиотеки вернулись в Архангельское.
Жаль, что их владельцу вернуться в любимое имение уже не довелось. В 1736 году под надуманным предлогом он оказался притянут к очередному судебному следствию, посажен в Шлиссельбургскую крепость и здесь благополучно «умре», по слухам, от удушения.
По воцарении «прекрасныя Елисавет» Архангельское вместе с остатками библиотеки и царским расположением возвратилось сыну Дмитрия Михайловича — князю Алексею Дмитриевичу Голицыну, от которого перешло к его сыну, князю Николаю Алексеевичу (1751–1809), последнему владельцу усадьбы из рода Голицыных. Судьба его в чем-то была схожа с судьбою князя Николая Борисовича Юсупова, с которым они были одногодками и дальними родственниками. Шталмейстер Высочайшего Двора, в середине 1770-х годов он подвергся негласной ссылке. За излишнюю близость к партии наследника престола Павла Петровича и его наставника графа Никиты Ивановича Панина Екатерина II отправила князя послом в Швецию. В 1792 году князь Голицын и вовсе отправился в почетную отставку со званием сенатора. При воцарении Павла I в 1796 году князь получил от императора знак особого благоволения — орден Анны 2-й степени и возвратился ко Двору. Два года спустя Павел окончательно отстранил бывшего любимца от дел и отправил в «полную и окончательную» отставку. Николай Алексеевич переехал в Москву и вплоть до смерти большую часть года неотлучно жил в Архангельском, но чаще неподалеку — в Никольском-Урюпине, где все давно было обустроено. Архангельское к тому времени уже получило основное ядро своей художественной композиции, позднее доведенное Юсуповым до европейского блеска[336].
