Леонид Млечин - Крупская
— Вы знаете, кто вон там в углу сидит на мешке с вещами и пьет кипяток? Не узнаёте? — спросила ее одна из давнишних знакомых.
Серебрякова внимательно посмотрела на высокую худую простоволосую женщину:
— Не знаю.
— Да что вы? Это же Екатерина Ивановна Калинина, жена Михаила Ивановича.
Калинин не посмел замолвить за жену словечко. Боялся, что и его посадят. Знал, что у чекистов заготовлены материалы о его мнимых связях с «правыми», которых уже расстреляли.
Сталин писал Молотову: «Что Калинин грешен, в этом не может быть никакого сомнения. Всё, что сообщено о Калинине, — сущая правда. Обо всём этом надо осведомить ЦК, чтобы Калинину впредь неповадно было путаться с пройдохами».
И вождь со свойственным ему иезуитством распорядился ознакомить всесоюзного старосту с материалами госбезопасности, дабы тот понимал, на каком крючке сидит…
Став наркомом, Петр Тюркин заботился о бесплатной раздаче учебников, о формировании единых школьных программ, о подготовке самих преподавателей — десятки тысяч учителей получали высшее образование заочно. Еще в 1936 году в системе народного образования ввели персональные звания. Нарком Тюркин подписывал молодым преподавателям аттестаты о присвоении звания, например, «учитель начальной школы».
В составе Наркомата просвещения было управление детскими домами и специальными школами, но оно не справлялось со своими задачами, потому что не располагало достаточными материальными ресурсами.
После раскулачивания и последовавшего затем голода беспризорных и безнадзорных детей оказалось слишком много. Сохранилась служебная записка школьного сектора Наркомата просвещения от 17 мая 1933 года, адресованная Наркомату рабоче-крестьянской инспекции: «В Смоленске и Брянске были высажены прямо на улицу из поезда 40–45 чел. беспризорных, среди которых были дети дошкольного возраста, которые были подобраны заведующим облоно. По сообщению инспектора охраны детства Горьковского края т. Наумовой, в Горьковский дом заключения в это же время был направлен 91 человек детей в возрасте 16 лет.
Такие случаи неорганизованной отправки детей без всякого согласования с отделами народного образования и оставление детей в состоянии, явно угрожающем им беспризорностью, вполне совпадает с сообщением инспектора Центрального управления охраны т. Родичева, который заявил инспектору Наркомпроса, что он получил предписание вывезти в края и области тысячу человек детей помимо принимаемых Наркомпросом 250 чел. Считая такие действия уголовно наказуемыми, школьный сектор Наркомпроса просит расследовать это дело, установить виновных и привлечь их к строгой ответственности».
В 1935 году закрыли существовавшее десять с лишним лет общество «Друг детей», как было заявлено, ввиду ликвидации беспризорности. Но репрессивный аппарат государства продолжал плодить сирот. В 1936 году в детских домах находилось 174 тысячи воспитанников.
В октябре 1962 года писатель Виктор Петрович Астафьев рассказывал критику Александру Николаевичу Макарову: «Сейчас я пишу повесть о детдомовцах (“Кража”). Годы сложные — 37-й в основном. Хочется написать правду, а правда тех времен страшная. Особенно страшна она была для детей, которые совершенно не понимали, что происходит, и, лишившись родителей, кричали: “Спасибо любимому…”».
В детских домах жилось несладко, дети бежали. Государство жестко обращалось с несчастными беспризорниками и сиротами. Детские учреждения больше напоминали колонии. Детские приемники-распределители принадлежали НКВД, и нравы там были тюремные.
Нарком просвещения Петр Тюркин считал, что незачем долго держать сирот в детских домах — пусть те, кого неласково именовали «переростками», работают. В подчиненном ему управлении детскими домами сформировали комиссию по трудоустройству детей, оставшихся без родителей. Среди воспитанников детских домов с каждым днем становилось всё больше детей репрессированных родителей.
Нарком внутренних дел Николай Иванович Ежов подписал приказ № 00 486:
«Жены осужденных изменников родины подлежат заключению в лагеря на сроки, в зависимости от степени социальной опасности, не менее 5–8 лет.
При производстве ареста жен осужденных дети у них изымаются и вместе с их личными документами в сопровождении специально наряженных в состав группы, производящей арест, сотрудника или сотрудницы НКВД, отвозятся:
а) дети до 3-летнего возраста — в детские дома и ясли Наркомздравов;
б) дети от 3 — до 15-летнего возраста — в приемно-распределительные пункты;
в) социально опасные дети старше 15-летнего возраста в специально предназначенные для них помещения…
Наблюдение за политическими настроениями детей осужденных, за их учебой и воспитательной жизнью возлагаю на наркомов внутренних дел республик, начальников управлений НКВД краев и областей».
Детей ждала печальная судьба родителей: тех, кто постарше, отправляли в исправительно-трудовые колонии, маленьких отдавали в детские дома. Зачем Сталину понадобилось так жестоко расправляться с семьями репрессированных? Не хотел, чтобы жены и дети арестованных оставались на свободе, жаловались соседям и коллегам и рассказывали о том, что их мужья и отцы невиновны. Зачем позволять им сеять сомнения в правильности сталинских решений?
В начале марта 1938 года нарком просвещения Петр Андреевич Тюркин и заместитель наркома внутренних дел СССР старший майор государственной безопасности Семен Борисович Жуковский подписали совместный секретный приказ «О порядке выпуска и трудоустройства переростков — детей репрессированных родителей»:
«1. Трудоустройство переростков производится Наркомпросами АССР и краевыми, областными отделами Народного образования. Последние должны представить на утверждение Управлениям НКВД списки трудоустраиваемых с указанием места трудоустройства.
2. Трудоустройству подлежат после окончания учебного года переростки, достигшие 15-летнего возраста, и в том случае, если они учатся не выше пятого класса. Детям, обучающимся в настоящее время в шестых, восьмых и девятых классах, должна быть предоставлена возможность окончания неполной средней и средней школы.
Наркомам просвещения АССР и зав. крайоблоно разрешается оставлять в детских домах, в виде исключения, отдельных детей, отлично окончивших в 1937/38 учебном году семь классов средней школы, предоставив им возможность окончания 10 классов средней школы.
Детей репрессированных родителей, представляющих социальную опасность, систематически нарушающих порядок и дисциплину, хулиганствующих и не поддающихся исправлению в условиях детского дома обычного типа, привлекать к ответственности и направлять в трудовые колонии и лагеря НКВД в установленном порядке».
