Фёдор Головкин - Двор и царствование Павла I. Портреты, воспоминания
109
Wigel, La Russie envahie par les Allemands, стр. 65.
110
Вероятно, просьбы Екатерины Ивановны Головкиной, урожденной Ромодановской, вдовы Михаила Гавриловича, тоже способствовали этому результату. «Екатерина II, — пишет князь Долгоруков в своих Мемуарах (т. 1, стр. 115), — во время коронования вняла просьбам этой почтенной старухи и дала знать семейству Головкиных, что они могут вернуться в Россию в полной безопасности, что их имущество им будет возвращено и что им будет разрешено остаться в реформатском вероисповедании. Сыновья графа Александра Гавриловича, свыкшиеся с пребыванием в Голландии, для себя почтительно отказались от милости императрицы, но приняли ее предложение для своих сыновей.
111
«Воспоминания», т. II. Их автор Филипп Вигель — весьма любопытная личность. Будучи по рождению немцев, он отличался ненавистью к своему народу — общею всем отступникам чертою. Его весьма интересные «Воспоминания» относятся, главным образом, к царствованиям Павла I и Александра I. Кроме того, он издал в 1844 г. брошюру: «Россия, захваченная немцами». Его точка зрения, открыто выраженная в этом памфлете, представляет собою, вероятно, секретные мысли громадного большинства русского народа. Вигель принадлежат к тому сословию второстепенного дворянства, происходящего от детей священников, чиновников, артистов и всякого рода служащих, прибывших из-за границы, которые — согласно исполнившему отчасти предсказанию маркиза Кюстина (La Russie en 1839, т. II, стр. 126) — «начнут будущую революцию в России».
112
Клапрот издал в 1809 г. в Лейпциге (2-е изд. в 1817 г.) анонимную брошюру: «Die russische Gesandschaft nach China im Jahre 1805», которая считается теперь библиографическою редкостью и где он описал приключения этой экспедиции, не пощадив критики по адресу некоторых членов ее, в особенности графа Головкина.
113
Церемония под названием кэу-тэу. Всякое лицо, допущенное к аудиенции у китайского императора, должно стать на колени, опираясь руками на пол, стукнуть челом три раза о пол, а затем привстать и повторить этот поклон еще два раза. (См. Клапрот).
114
Баронесса Монтэ, которая в своих интересных «Воспоминаниях» (Souvenirs, Paris, Plon) оставила нам верное описание высшего венского общества в начале прошлого столетия, несколько раз упоминает о графе Юрии Головкине: «…Граф Головкин, который дошел до великой китайской стены, пользуется с величайшим остроумием преимуществами путешественников, возвращающихся из дальних стран…» (стр. 182) …«Г. Головкин устроил в эту зиму у себя бал; он, между прочим, пригласил на этот бал князя Морица Лихтенштейна, скончавшегося два года тому назад! Какое это было грустное развлечение для его вдовы!»
115
Выписка из частного письма князя Меттерниха от 29 июля 1820 г. (по поводу разразившейся в Неаполе революции): «Невозможно себе представить наивность Головкина; она может быть сравнена лишь с его доброю волею, которая несомненно безукоризненна. Это один из тех людей, у которых не достает руководящей мысли; он корректен и некорректен, клерикал и либерал, христианин и язычник — все в течение четверти часа». (Мемуары князя Меттерниха, т. III, стр. 263). // Выдержка из частного письма князя Меттерниха из Троппау, 1-го ноября 1820 г.: «Вечера, когда гроза гремит снаружи и большие капли дождя стучат в окна, казалось бы, особенно располагают к интимным разговорам. Этот опыт, который мне пришлось так часто делать, проверен мною снова во время длинного разговора с Нессельроде, сидевшим передо мною за столом, за которым я писал, и вышедшеим от меня не более десяти минут тому назад. Он сам начал разговор о невозможности оставить Головкина в Вене. Император не желает читать его донесений, а Каподистрия не хочет его слушать (см. Memoires, т. III, стр. 375).
116
Prince Pieree Dolgoroukow: «La verite sur la Russie», стр. 46.
117
Gustine, La Russie en 1839, т. II, стр. 26 и сл.
118
Император Николай поручил ему эту должность вследствие разговора, который он имел с ним по поводу английских университетов. См. Карнович: Замечательные богатства частных лиц в России. С.-Петербург 1885 г.
119
В замке, в Ваатланде, где граф Юрий провел счастливые дни своей молодости, можно теперь еще видеть две акварели, представляющие церковь и парк в Константинове, близ Харькова, имении, принадлежавшем тогда ему.
120
Князь Петр Долгоруков, Мемуары т. I, стр. 116.
121
Этот самый анекдот приводится Шубинским в его Исторических очерках и рассказах. Но странно, что этот русский ученый приписывает неаполитанское посольство начальнику неудачной китайской экспедиции, не подозревая, по-видимому, о существовании веселого графа Федора.
122
О нем, очевидно, говорит баронесса Оберкирх в своих «Мемуарах» (глава XVIII). В качестве компаньонки графини дю Нор она познакомилась с ним в Голландии, летом 1782 г.
123
«Графиня Камеке, отличавшаяся своим умом, впоследствии помешалась от разных постигших ее огорчений, — говорит о ней граф Федор, — и когда связанный с нею пятидесятилетнею дружбою, прусский министр иностранных дел граф Финкенштейн, посетил ее в этом состоянии, она крикнула ему навстречу с кровати, где ее удерживали: «Не входите сюда, подумайте, что государство в ваших руках. Дружба могла бы сделать мою болезнь заразительной для вас!»
124
Людвиг Генрих де Николаи (1737–1820) сопровождал в 1769 г., в качестве гувернера, детей графа Кирилы Разумовского в Россию (См. Васильчиков, Семейство Разумовских, т. II, стр. 11, прим.). Назначенный библиотекарем великого князя Павла Петровича, он назвал себя «бароном» Андреем Львовичем Николаи. Его сын Павел (1777–1847) известный в свое время русский дипломат, в 1828 г. получил звание финляндского барона.
125
Софья Ивановна, дочь графа Ивана Карловича Эльмпт, который в день коронования императора Павла I был произведен в фельдмаршалы. Будучи еще камер-фрейлиной Екатерины II, графиня Эльмпт была лишена этого звания, бита кнутом и изгнана со Двора за то, что она распространила неприличные карикатуры Потемкина и других фаворитов императрицы. (Долгоруков, Мемуары, т. I, стр. 511).
