Петр Румянцев-Задунайский - Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала
Не довольствуясь преобразованием войск и способа войны, Румянцев улучшил также провиантскую часть и нашел средства снабжать запасами армию в стране, разоренной продолжительной войной.
Успеху его действий, без всякого сомнения, много способствовало невежество его неприятелей; но кто же из великих полководцев не пользовался ошибками своих противников? Несправедливо было бы упрекать турок в малодушии: они уступали русским не столько в храбрости, сколько в искусстве и дисциплине. Невежество мусульман простиралось до крайности. Вместо того чтобы вникать в характер действий своих неприятелей, они обращали преимущественно внимание на списки счастливых и несчастных дней, составляемые их астрологами.
Сам Мустафа III, убежденный в том, что Фридрих Великий обязан был своими успехами непогрешительности прусских астрологов, просил короля прислать в Константинополь трех таких искусников. В ответ на эту странную просьбу Фридрих писал, что «у него, действительно, были три астролога: изучение государственного управления и военного искусства, благоустроенная армия и богатая казна».
Не меньше важности в глазах турок имела магия; один из захваченных в плен пашей просил русских показать ему заколдованную пушку, которая стреляла сама собой, без содействия прислуги: так понимал он по-своему необыкновенную быстроту действия наших орудий. Поражаемые при каждой встрече губительным огнем русской артиллерии, турки приписывали неудачи свои вероломному, по их понятиям, способу действий наших войск.
«Русские надеются на превосходство своей пальбы, против которой действительно не устоять никому, – говорили они. – Но пусть только они не стреляют в нас, а выступят на бой с нами, как храбрые воины, с мечами в руках; тогда увидят они, на самом деле, могут ли неверные противиться мусульманам». Невежество турок, в соединении с совершенным отсутствием порядка и дисциплины в войсках их, без всякого сомнения, облегчило наши успехи.
Но главными причинами их были: дисциплина, тактическое образование и дух русских войск; искусство русского вождя и способности сподвижников его, Боура, Репнина, Суворова и Вейсмана, – эти отличные военные люди научились и научили других искусству побеждать турок. «Не рогатки, а штык ваша защита», – сказал Румянцев русским воинам и убедил их в истине своих слов на самом деле.
А. А. Керсновский. История русской армии
Быстрое усиление Пруссии вызвало общую зависть и тревогу среди европейских держав. Австрия, потеряв в 1734 году Силезию[179], жаждала реванша. Францию тревожило сближение Фридриха II с Англией. Русский канцлер Бестужев считал Пруссию злейшим и опаснейшим врагом России. Еще в 1755 году Бестужев хлопотал о заключении так называемого субсидного договора с Англией. Англии надлежало дать золото, а России – выставить 30–40 тысяч войска.
«Прожекту» этому так и суждено было остаться «прожектом». Бестужев, правильно учитывая значение для России «прусской опасности», обнаруживает в то же время полное отсутствие зрелости суждения. Он полагает сокрушить Пруссию Фридриха II «корпусом в 30–40 тысяч», а за деньгами обращается не к кому иному, как к союзнице Пруссии – Англии.
При таких обстоятельствах в январе 1756 года Пруссия заключила союз с Англией, ответом на что явилось образование тройственной коалиции из Австрии, Франции и России, к которым присоединились Швеция и Саксония. Австрия требовала возвращения Силезии, России была обещана Восточная Пруссия (с правом обмена ее у Польши на Курляндию), Швеция и Саксония соблазнены другими прусскими землями: первая – Померанией, вторая – Лузацией.
Вскоре к этой коалиции примкнули почти все немецкие княжества (государства Имперского союза). Душой всей коалиции явилась Австрия, выставлявшая наибольшую армию и располагавшая лучшей дипломатией. Австрия очень ловко сумела заставить всех своих союзников, и главным образом Россию, обслуживать ее интересы.
Пока союзники делили шкуру неубитого медведя, Фридрих, окруженный врагами, решил не дожидаться их ударов, а начать самому. В августе 1756 года он первый открыл военные действия, пользуясь неготовностью союзников, вторгся в Саксонию, окружил саксонскую армию в лагере у Пирны и заставил ее положить оружие. Саксония сразу же выбыла из строя, а плененная ее армия почти целиком перешла на прусскую службу.
Русской армии поход был объявлен в октябре 1756 года, и в течение зимы она должна была сосредоточиться в Литве. Главнокомандующим назначен был фельдмаршал граф Апраксин, поставленный в самую тесную зависимость от Конференции – учреждения, заимствованного от австрийцев и представлявшего собою в русских условиях ухудшенное издание пресловутого «гофкригсрата».
Членами Конференции были: канцлер Бестужев, князь Трубецкой, фельдмаршал Бутурлин, братья Шуваловы. Впрочем, одним этим наше «австрофильство» не ограничивалось, а шло гораздо далее – Конференция сразу попала всецело под австрийское влияние и, командуя армией за тысячу верст от Петербурга, руководилась, казалось, в первую очередь соблюдением интересов венского кабинета.
* * *В 1757 году определилось три главных театра, существовавших затем в продолжении всей Семилетней войны, – Франко-имперский (Западная Германия), главный, или Австрийский (Богемия и Силезия), и Русский (Восточная Пруссия).
Кампанию открыл Фридрих, двинувшись в конце апреля с разных сторон – концентрически – в Богемию. Он разбил под Прагой австрийскую армию принца Карла Лотарингского и запер ее в Праге. Однако на выручку ей двинулась Вторая австрийская армия Дауна, разбившая Фридриха при Колине (июнь).
Фридрих отступил в Саксонию, и к концу лета его положение сделалось критическим. Пруссия была окружена 300 000 врагов. Король поручил оборону против Австрии герцогу Бевернскому, а сам поспешил на Запад. Подкупив главнокомандующего северной французской армией герцога Ришелье и заручившись его бездействием, он после некоторых колебаний (вызванных дурными известиями с Востока) обратился на Южную франко-имперскую армию.
С 21-тысячной армией Фридрих II наголову разгромил 64 000 франко-имперцев Субиза под Росбахом, а затем двинулся в Силезию, где Бевернский был тем временем разбит под Бреслау. 5 декабря Фридрих обрушился на австрийцев и буквально испепелил их армию в знаменитом сражении при Лейтене. Это – самая блестящая из всех кампаний Фридриха (по словам Наполеона, за один Лейтен он достоин именоваться «великим полководцем»).
Русская армия, оперировавшая на второстепенном Восточно-прусском театре войны, оставалась в стороне от главных событий кампании 1757 года. Сосредоточение ее в Литве заняло всю зиму и весну. В войсках был большой некомплект, особенно чувствовавшийся в офицерах (в Бутырском полку, например, не хватало трех штаб-офицеров из пяти, 38 обер-офицеров – свыше половины, и 557 нижних чинов – свыше четверти. Административная и хозяйственная часть не была устроена).
