KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Валентина Пашинина - Неизвестный Есенин

Валентина Пашинина - Неизвестный Есенин

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Валентина Пашинина, "Неизвестный Есенин" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

«По дорогой цене боги продают свои дары. За каждой радостью обязательно следует мучение. За ниспосланную ими славу, богатство, любовь они взыскивают кровью, слезами и гнетущей печалью. Я постоянно окружена пламенем.

Мое первое воспоминание — яркое ощущение рук полисмена, в которые я попала, будучи выброшена из горящего окна, и я слышу вопли моей матери: «Мои мальчики, мои мальчики. Пустите меня туда, к ним». Часто по ночам я слышу голос моего отца, кричащего: «Мужайтесь! Они придут спасти нас». Он встретил свою смерть, держась за сиденье перевернувшейся лодки, в бушующих волнах у скал Фолмауса. Вечно огонь и вода и неожиданная ужасная смерть.

Подробные воспоминания о моем детстве встают с необычной живостью; дальнейшее окружено тьмой.

Моя мать поднимала четырех детей ненадежным занятием преподавания музыки. Вечные тревоги и заботы на ее лице были так привычны для нас; мы жили в бесконечном состоянии ужаса перед тем, что раздастся громкий стук в дверь неприветливых домохозяев, требующих квартплаты.

Я помню, как однажды, когда мне было около восьми лет, учительница предложила каждому из детей написать историю своей короткой жизни. Другие дети рассказали о садике при доме, об игрушках, о любимых собачках и т. д., я же выдала нечто вроде:

«Сперва мы жили на 23-й улице в Восточном Окленде. Мужчина приходил за квартплатой, пока мы не переехали в маленький домик на 17-й улице. Но опять нам не дали долго там оставаться. Через три месяца мы переехали в две маленькие комнаты на проспекте Солнечного пути. Так как мама не смогла взять мебель, у нас была одна большая кровать на всех. Но снова злой хозяин пришел сердитым, и мы переехали в… и т. д., и т. п. И это было уже пятнадцать раз за два года».

Учительница решила, что я сыграла с ней злую шутку, и вызвала мою мать предстать пред очи директора. Когда мать прочитала мою «историю жизни», она залилась слезами и сказала, что я написала только правду. Я помню, что после того случая ее глаза были красными еще: МНОГО дней, но я тогда не понимала отчего. Состояние постоянных гонений, в котором мы жили, казалось мне нормальной вещью. Я думаю, вот почему я столько участвовала в правительственной помощи в области продовольствия и образования и вообще в благотворительности для детей.

Моя мать не только преподавала музыку, но и вязала шапочки, жакеты и т. д. для больших магазинов. Я помню, как часто, просыпаясь среди ночи, видела, что моя мать все еще вяжет. Что за жизнь у нее была! Единственным светлым пятном было, что она имела пианино, на котором часами играла Бетховена, Шуберта, Моцарта, Шумана; или она читала нам вслух из Шелли, Бернса, Китса, много стихов, которые она учила нас читать наизусть. Мы, дети, слушали ее, свернувшись калачиком на ковре у ее ног.

В то время моя мать была еще молодой и красивой, но, согласно дурацким буржуазным принципам, она не знала, как использовать свою молодость и красоту, незаурядный ум, силу духа. Она была в домашней тюрьме, задолго до эмансипации женщин. Сентиментальная и добродетельная, она могла только страдать и плакать, а мы, юные, тоже страдали каждый на свой манер, и наши подушки часто бывали влажными от слез, как и у многих детей, которые ложатся спать голодными.

Это все христианское воспитание, которое не знает, как научить детей великолепному лозунгу Ницше: «Быть твердым!» Но с ранних лет какой-то голос свыше постоянно шептал мне: «Будь тверда!»

Я помню, как, придя однажды, застала мать на постели надрывно рыдающей над лежащей рядом стопкой вещей, которые вязала целую неделю и которые ей не удалось сбыть в магазины. Внезапно меня охватило чувство протеста. Я решила во что бы то ни стало продать эти вещи для матери, и за хорошую цену. Я взяла и надела из тех связанных вещей красную шапочку и пелерину и с остальным в корзине пошла по домам. Из дома в дом ходила я, торгуя своим товаром. Некоторые люди были любезны, другие грубы. В конце концов я достигла цели, но тогда я своим детским умом впервые постигла чудовищную несправедливость мира. И эта маленькая вязаная красная шапочка, сделанная моей матерью, стала шапочкой маленькой «большевички».

Глава 9 Ушедшая к славе

Почему насильственная гибель Айседоры так и осталась тайной? В первую очередь, должно быть, потому, что в ее раскрытии никто не был заинтересован.

Илья Шнейдер пишет: «Хотя Айседору не собирались хоронить в Ницце, мэр города, узнав, что среди бумаг Дункан оказалась справка, подтверждающая желание Айседоры принять советское гражданство, заявил, что не разрешит хоронить ее в Ницце». В Европе ненавидели большевиков и тех, кто с ними сотрудничает. А Айседора опять собиралась в Россию и не скрывала своих планов…

Получилось так, что и в Европе ее негласно объявили «персоной нон грата», и в Советской России ее присутствие было крайне нежелательным. Прежде всего из-за ее смелых и открытых суждений в адрес коммунистических лидеров. Помните? «Господи! Для чего совершалась великая кровавая революция? Ничего не изменилось, кроме актеров. Вы просто захватили их дворцы! Вы не революционеры. Вы буржуа в маске. Узурпаторы!»

Убежденная атеистка, Айседора не только не поддержала действия большевиков по уничтожению храмов, но осудила это сразу и категорично:

«Вы не можете отобрать религию у народа, не дав ему что-то взамен. Дайте мне церковное здание, вместо того чтобы превращать его в клуб. Я разработаю целую серию прекрасных музыкальных праздников. Красивой музыкой и благородной пластикой я украшу церемонию рождения, церемонию брака и церемонию ухода из человеческой жизни.

Если вам необходимо отказаться от религиозных обрядов, дайте мне при помощи моей музыки и моего танца заменить их чем-то столь же прекрасным, как ритуалы античной Греции».

Как жаль, что красные комиссары не вняли голосу разума, в течение многих лет у советских людей не было ритуальных праздников, никаких, кроме простой записи в актах гражданского состояния да последующего застолья по данному поводу, а храмы превратили в склады.

Вид детей, ночующих в подъездах и подвалах, детей, нуждающихся в помощи взрослых, приводил Айседору в отчаяние. Этого она не могла простить никакому правительству.

Ф. Блэйер: «В Москве она видела, как маленькие дети спят на улице, могут ли взрослые люди так обращаться с детьми, если в мире существует любовь? Она взяла этих детей в свою школу, но после смерти Ленина правительство больше не занималось ею. А страдающих, живущих в ужасных условиях детей она видела и в лондонском Ист-Энде. И пока где-то страдают дети, в мире не существует истинной любви, так говорила Айседора».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*