Федор Бурлацкий - Мао Цзэдун и его наследники
Западные политики и идеологи пишут о неподготовленности вооруженных сил Китая, а также о несостоятельности его стратегии, которая обнаружилась в его вооруженном нападении на Вьетнам. Но они обходят главные политические выводы, которые следуют из этой агрессии. «Своим беспрецедентно наглым разбойничьим нападением на соседнюю небольшую страну — социалистический Вьетнам — нынешние пекинские правители окончательно раскрыли перед всем миром коварную, агрессивную сущность проводимой ими великодержавной, гегемонистской политики, — говорил Л. И. Брежнев в своей речи перед избирателями 2 марта 1979 г. — Теперь все видят, что именно эта политика в настоящее время представляет собой самую серьезную угрозу миру во всем мире».
Правящие круги Запада склонны игнорировать эту угрозу и даже поощрять экстремизм Китая в отношении социалистических стран. Долгое время они твердили, будто Китай ведет только «чернильную войну», (выражение Мао). «Горячая война» Китая против Вьетнама разрушила эти иллюзии. То там, то здесь в оценках буржуазных политиков и журналистов слышатся нотки отрезвления и беспокойства.
Однако Запад отнюдь не намерен отказаться от своих планов вооружения Китая. Это мотивируется, во-первых, тем, что Китай-де увязает в своей конфронтации с СССР и в своих конфликтах в Азии и потому не будет опасен Западу. Второй мотив — Китай-де постепенно «цивилизуется», войдя в систему отношений мирового сообщества.
Так могут думать только люди, которые не хотят заглядывать в будущее. Кто дал гарантию Западу, что через 5-10 лет Китай не начнет разыгрывать вместо советской карты антияпонскую или даже антиамериканскую карту? И откуда гарантия, что китайские руководители «цивилизуются» до получения достаточного термоядерного потенциала?..
В высшей степени показательно, что антивьетнамскую авантюру затеяли «правые», «прагматики» во главе с Дэн Сяопином. А откуда гарантия, что через какое-то время в Пекине не придут к руководству «леваки», настроенные еще более экстремистски?
Тогда уже будет поздно принять меры, которые пока еще возможны. Речь идет прежде всего о коллективном контроле всех государств, которым дороги интересы мира и безопасности, за термоядерным и обычным вооружением Китая. Пока еще возможно коллективными усилиями предотвратить его термоядерную гонку, что, кстати, только пойдет на пользу самому многострадальному-китайскому народу.
В этом — главный урок, который преподала китайская авантюра во Вьетнаме всему человечеству.
Против магии слов
И наконец, последнее: что представляет собой современный Китай? Куда он идет? Это сложный вопрос, пожалуй, наиболее трудный из всех вопросов, которые занимают умы современного человечества.
Мировое общественное мнение внимательно следит за борениями, исканиями, жертвами этого миллиарда людей и жаждет понять, чего можно ждать от Китая в будущем? Не будем строить прогнозов на далекую перспективу. Она окутана туманом, подобно горе, с которой Мао сравнивал свою опрометчивую подругу жизни. Задумаемся над другим: что можно считать относительно устоявшимся, определившимся как тенденция в жизни современного Китая? У нас перед глазами тридцатилетний опыт существования послереволюционного Китая — двадцать семь лет при Мао Цзэдуне и три года при его наследниках.
Современный Китай представляет собой явление, в сущности, уникальное и парадоксальное. Страна, которая именует себя социалистической, государство, которое именует себя диктатурой пролетариата, партия, которая именует себя «самой последовательной марксистско-ленинской партией», проводят явно антисоциалистическую внешнюю политику, направленную против стран социалистического содружества, международного коммунистического движения, против политики мира и социального прогресса во всем мире. В середине 50-х годов, когда зародился этот экстремистский курс, можно было думать, что мы имеем дело со случайным зигзагом политической истории Китая, можно было ждать, что в стране найдутся силы, которые восстановят прежнюю внутреннюю и внешнюю политику, приблизятся к позициям научного социализма и интернационализма. Но теперь, когда прошло уже более двух десятилетий «зигзага», не пора ли заново оценить происходящее, переоценить ценности и подумать, не представляет ли собой этот «зигзаг» подлинную историю современного Китая, которая в том или ином виде найдет свое продолжение и в будущем.
Когда свершилась Великая китайская народная революция 1949 года, китайские руководители объявили свою страну социалистической, и все мировое коммунистическое движение присоединилось к их оценке, рассчитывая, что китайский народ с течением времени займет свое достойное место в растущей семье социалистических народов и стран. Впоследствии, когда произошло огосударствление собственности в городе и кооперировалась деревня, эта характеристика была прочно закреплена за Китайской Народной Республикой.
Теперь мы стоим перед проблемой: можно ли признать, что «китайский» социализм совместим с антисоветизмом, борьбой против мирового социалистического содружества, с агрессией против Вьетнама, экстремистской политикой на мировой арене, с неустойчивой политической системой, где проходит постоянная беспринципная борьба за власть различных группировок, словом, со всеми теми явлениями, которые мы наблюдаем в Китае на протяжении последних 15–20 лет. И дело даже не в дефинициях, не в социально-политических ярлыках. Проблема состоит в том, чтобы действительно понять, каковы же тенденции развития Китая и чего от него можно ожидать в будущем?
Первое, к чему хотелось бы призвать читателя, — это избавиться от магии слов и понятий. Все мы помним, какое радостное ликование вызвала в наших сердцах революция в Китае в 1949 году. СССР оказал помощь Китаю как своему близкому другу и союзнику, и мы гордились, что еще 700 млн. человек избрали тот же путь, который избрал Советский Союз.
Эта эйфория слов, эта щедрость социальных оценок до сих пор иногда мешают нам трезво взглянуть в глаза очевидным фактам. Современный Китай вовсе не такой, каким его изображают китайские руководители. Лишь краткий период, менее десяти лет (с 1949 по 1958 г.), Китай выступал в роли страны, осуществляющей начальные социалистические преобразования, поддерживающей дружественные отношения с другими странами социализма. Но вот уже более 20 лет мы наблюдаем противоположный процесс: элементы социализма, заложенные в первые годы, все время колеблются под сильными политическими ветрами, а весь политический корабль явно двинулся по другому курсу: из союзника СССР, всего социалистического содружества Китай превратился в их ожесточенного противника.
