Николай Молчанов - Генерал де Голль
Второй раз генерал отправляется в Сен-Клу. Но там ему пришлось ждать больше часа. Если председатель сената Гастон Моннервиль сразу согласился ехать, то председателя Национального собрания Ле Трокера пришлось долго уговаривать. И при встрече с де Голлем этот социалист оказался крайне несговорчивым, решительно возражая, например, против требования генерала предоставить ему на два года чрезвычайные полномочия. Генерал не захотел уступать, договориться не удалось, и в три часа ночи он вернулся в Коломбэ.
Утром, в половине девятого, президент Коти вызвал к телефону адъютанта де Голля полковника Бонневаля (генерал еще спал) и сообщил ему, что он решил направить послание Национальному собранию, требующее инвеституры, то есть согласия на формирование правительства де Голля. Он просил также генерала прибыть в Елисейский дворец для личной встречи.
В Париже в это время Ги Молле и другие правые лидеры социалистов добиваются отказа своих депутатов. от принятого 27 мая решения голосовать против де Голля. В конце концов это решение было отменено 77 голосами против 74. Характерно, что за отмененную резолюцию ранее проголосовало 117 против 3.
А де Голль снова в дороге. Он едет в Париж и в половине восьмого вечера входит в Елисейский дворец через калитку с авеню Мариньи. Несколько часов спустя публикуется сообщение о том, что правительство де Голля получит чрезвычайные полномочия, подготовит новую конституцию и представит ее на референдум. Но многие вопросы остаются еще нерешенными. Де Голль остается в Париже.
30 мая он принимает лидеров социалистов: Ги Молле, Ориоля, Дейксона. Он отвергает обвинения в стремлении к диктатуре, обещает сохранить принцип ответственности правительства перед парламентом и даже лично выступить с декларацией в Национальном собрании. Он уступает только в деталях, в мелочах, сохраняя свои позиции в главном. Теперь он уже уверен в успехе своего дела. В этот день Помпиду водворяется в отеле «Лаперуз» и приступает к своим обязанностям, получив на полгода отпуск в банке Ротшильда.
А в 3 часа дня в Бурбонском дворце открывается заседание Национального собрания и его председатель Ле Трокер без всякого энтузиазма зачитывает послание президента: «Итак, мы на пороге гражданской войны… я обратился к самому выдающемуся французу…» В заключение президент предупреждал, что если собрание проголосует против де Голля, то он уйдет в отставку.
31 мая де Голль по совету Помпиду принимает в отеле «Лаперуз» 26 депутатов — лидеров всех некоммунистических групп, чтобы рассеять их сомнения, преодолеть колебания. Он сдержанно любезен и снисходит до улыбки. В соседней комнате в это время Помпиду составляет список членов правительства, в которое решено включить представителей всех партий, обещавших голоса де Голлю.
В воскресенье 1 июня генерал де Голль впервые с января 1946 года появляется в зале заседаний Бурбон-ского дворца, который он презрительно называл «театром теней». Он усаживается на правительственной скамье, затем зачитывает составленную в крайне общей форме декларацию и сразу удаляется. Присутствовать на дебатах он, вопреки обычаю, так и не согласился.
Происходит голосование, результаты которого предрешены: 329 — за, 224 — против. Кроме коммунистов против голосуют около половины социалистов, левые радикалы во главе с Мендес-Франсом, которого де Голль считал одним из самых способных политических деятелей. «Каковы бы ни были мои чувства к генералу де Голлю, — заявил он, — я не буду голосовать за его инвеституру. Я не признаю голосования под угрозой вооруженного мятежа и военного переворота. Решение, которое будет сейчас принято, не является свободным — оно продиктовано».
Генерал великодушно прикрывает этот очевидный факт совершенно невероятными в его устах любезностями по адресу депутатов, когда 2 июня он представляет на их одобрение закон о чрезвычайных полномочиях его правительства: «Если некоторые сомневаются, пусть они знают, какое для меня удовольствие и честь быть в этот вечер среди вас». А в связи с вопросом о новой конституции он заявляет: «В случае если результаты голосования, которое вы сейчас будете проводить, явятся свидетельством вашего согласия, тот, кто обращается к вам, будет этим гордиться всю жизнь».
«Париж стоит обедни!» — говорил Генрих IV, а де Голль, возвращаясь вечером в свой отель, бросит на ходу: «Я выиграл партию!»
Но и сознание долгожданной победы, которая сразу дала ему небывалые возможности для действия, не избавило его от склонности всему придавать мрачную, пессимистическую окраску. Теперь его угнетает собственная старость. «Я пришел с опозданием на десять лет… Если бы я мог рассчитывать на то, что у меня еще есть впереди десять лет…» Да, он не раз говорил, что нельзя брать на себя высшую ответственность в возрасте старше шестидесяти лет. А ему 67. Тем более поразительно, что именно теперь начинается новая полоса жизни генерала, когда он проявляет такую энергию, волю, целеустремленность, страсть к действию, что окружающие его значительно более молодые люди приходят в изумление. Он как бы подтверждает известную истину о том, что старость — это иллюзия молодости.
Расплата
Генерал де Голль превращается из деревенского жителя в хозяина «Отель Матиньон». Мадам де Голль спокойно налаживает простую, размеренную жизнь в комнатах второго этажа, обставленных мебелью во французском духе. Старое здание, где когда-то находилось посольство Австро-Венгрии, меняет свой прежний хмурый облик. Двор больше не служит стоянкой автомобилей, часовые каждый день одеты в парадную форму. В глубине прекрасного парка, где множество птиц, в музыкальном павильоне устраивается часовня. Может быть, теперь генерал отдохнет от напряжения последних недель, от бессонных ночей, от всех этих передряг, из которых он вышел победителем? Напротив, сейчас ему предстоит совершить то, в чем оказались бессильны все эти умудренные опытом, знаниями и хитростью многочисленные деятели наконец-то сокрушенной им «системы».
Впрочем, состав правительства, сформированного де Голлем, вызывает у многих изумление. Здесь фигурируют весьма знакомые лица: вице-премьерами, то есть заместителями де Голля, стали Ги Молле и Пьер Пфлимлен. Министерство финансов возглавил Антуан Пинэ. И так обстоит дело со всем кабинетом, в котором, как на Ноевом ковчеге во время потопа, представлены все разновидности «князей» Четвертой республики. Голлистов лишь трое: министр юстиции Мишель Дебрэ, министр по делам фронтовиков Эдмон Мишле, министр информации — Андрэ Мальро, при этом двое последних вовсе не принадлежат к тем, кто выражает чаяния алжирских мятежников.
