Борис Тесляров - От Карповки до Норвежского моря
Обсудив ситуацию, мы решили, что это является следствием каких-то случайностей при монтаже. Не знаю уж какое чувство направило меня всё таки на консультацию в институт, а Миша Пармет пошел договариваться со строителями о полной откачке воды и сооружении дополнительных лесов или мостков внизу под капсулой. Юра Веселков со своей командой полез в капсулу, чтобы начать измерение сопротивления изоляции преобразователей и тем самым получить общую картину состояния антенны. В институте тоже решили, что это явление случайное, но на следующий день на ЛАО появились два специалиста из лаборатории кабелей и проводов акустического отделения Юра Соболев и Лазарь Рабинович, а также уже бывавший у нас конструктор Виктор Шрайнер. Придя к нам на несколько дней, чтобы ознакомиться с положением дел на месте и проинформировать своих начальников, они стали членами нашей команды до первых выходов лодки в море в Северодвинске.
В оставшиеся дни до спуска лодки на воду мы продолжали работы по проверке правильности распайки кабелей, но основное внимание было приковано к антенне. Довольно быстро строители отреагировали на наши обтекательные просьбы и мы смогли начать детальный осмотр монтажных узлов. Результаты совсем нас не обрадовали — мы увидели большое количество расстыкованных разъемов. Очень нерадостными были и результаты измерения сопротивления изоляции, примерно 25 % из общего числа измерений показывали сопротивление близкое к нулю. Количественно это было больше видимых расстыкованных разъемов. Прежде чем принимать какие-либо кардинальные решения, мы решили попробовать заново состыковать разъемы, предварительно их просушив. Средством для просушки служило «шило», которым протирали разъемы, и в обтекателе быстро установился хорошо всем знакомый дух. Какую нужно было иметь силу воли и выдержку, чтобы работать в таких условиях! Первые же проверки после вторичной стыковки показали нормальное сопротивление изоляции. Попутно была определена причина пониженного сопротивления изоляции в тех местах, где не было явно видимой расстыковки. Оказалось, что обе половинки разъема ещё как-то механически удерживались в соединенном положении, но с уже попавшей внутрь водой.
В разговоре со строителями мы вынуждены были сказать о возникшей проблеме и о том, что нам понадобится еще некоторое время работать с антенной, как в осушенном обтекателе, так и заполненном водой. Нас заверили, что трудностей в этом не будет, но только сразу после спуска обтекатель будет на непродолжительное время заполнен водой. Поэтому за оставшиеся дни до спуска главным нашим делом был «чпок», наши все усилия были направлены на восстановление разъемов. Некоторыми специалистами института была высказана мысль, что во всем виновата кремнеорганическая жидкая смазка и вместо неё была предложена консистентная. Восстанавливая разъемы, мы часть из них смазывали новой смазкой, часть старой. Попытки соединять разъемы вообще без смазки практически не удавались, т. к. смазка была заложена в идею и реализовывалась соответствующими размерами втулок, буртика, канавки и т. д.
Тогда никому не хотелось думать, что это техническое решение в чем-то недоработано и от него придется отказываться.
На невском берегу
Спуск лодки происходил в обстановке строжайшей секретности в ночь с 30 на 31 июля. На спуске присутствовал личный состав лодки, много работников ЛАО, проектанты корабля, было много военных и сотрудников разных организаций, имевших и не имевших отношение к строительству, партийных деятелей. Все было, как в кино. Митинг, оркестр и бутылка шампанского. После того, как бутылка разбилась о наш носовой обтекатель, лодка медленно поползла в свою родную стихию. На таком мероприятии я был первый раз. Зрелище волнующее и запоминающееся. Запомнился также послеспусковой лаовский банкет со многими тостами, обильной выпивкой и едой, который продолжался до вечера воскресенья. А с понедельника у нас начиналась новая жизнь, по крайней мере, на новом месте. Из спусковой бухты лодка была переведена вверх по Неве к достроечной стенке объединения (бывшая территория завода «Судомех»), которая находилась напротив Горного института. От посторонних глаз лодка была сверху и со стороны Невы ограждена маскировочной сетью. От нашей шары это было довольно далеко и мы получили новую, которая находилась в большом старом дебаркадере, установленном на берегу рядом с достроечной стенкой. Этими хлопотами по получению и оборудованию новых рабочих помещений ещё до спуска лодки на воду занимались Пармет и Ира Торхова. Этот же дебаркадер служил казармой для экипажа лодки. Наш приход на работу совпадал по времени с утренним построением экипажа и казалось, что он выстроился специально нас приветствовать. Экипаж лодки был уже почти полностью укомплектован и в гидроакустической группе появились два её недостающих техника, два мичмана — Козлов и Горбач. Оба были Анатолии, оба были высокого, совсем не подводного, роста. На этом их сходство и заканчивалось. Толя Козлов — высокий и худой, интересующийся техникой, энергичный и быстрый в принятии решений, готовый всегда откликнуться на просьбы. Толя Горбач — высокий, плотный и сильный (тяжеловес), неторопливый, делавший всё с некоторой ленцой, этакий увалень.
Строители обещали в ближайшие дни подать электропитание с берега, а через некоторое время, после физического пуска реактора, опробовать систему корабельного электроснабжения и вентиляции. Мы надеялись, что так и произойдет хотя видели что система вентиляции наших приборов была еще далеко не готова. Теперь, заканчивая проверку кабельного монтажа, мы начали предварительную проверку приборов аппаратной части и даже частичную подготовку к швартовным испытаниям. Но прежде всего мы должны были тщательно проверить и подготовить наши собственные распределительно-силовые щиты (приборы 21) к приему электропитания и окончательно выяснить причину расстыковки антенных разъемов.
Для строителей спуск лодки на воду означал начало сдаточных работ, как по самой лодке, так и по всем установленным на ней системам. С этого момента на лодке могли находиться только участники её сдачи и поэтому ещё в начале июля Башарин обратился к нам с настоятельной просьбой представить официальный состав скатовской сдаточной команды. На формирование списочного состава нашей сдаточной команды ушел почти весь июль и в конце месяца на столе у изумленного Башарина лежало официальное письмо с составом нашей команды. Общая численность составляла около 300 (!) человек. Руководителем сдаточной команды значился я — зам. отв. сдатчика комплекса и, кроме моего помощника М. Пармета, у меня появились, если так можно сказать, отраслевые заместители — по антеннам Б. И. Леонёнок, по акустическим измерениям Г. Ф. Андреев, по ЦВС Г. Л. Быковский, по конструкторской части А. М. Цукерман, по станциям «Арфа-М», «Жгут-М», «Винт-М», НОР-1 и НОК-1 соответственно А. В. Щукин, В. А. Шумейко, Е. Н. Каленов и В. М. Алексеев.
