Елена Макарова - Движение образует форму
За малышами нужно следить — не затем, чтоб они не заляпались краской, это пожалуйста, но затем, чтоб они не перевозбудились. Много людей, все что-то делают, везде что-то происходит. Представьте себя в каком-то людном месте — на вокзале, на базаре.
Так и они себя чувствуют. При всех положительных эмоциях это огромная нагрузка. Полуторагодовалая Маша, дочь Ассоли и Игоря, красит большой кистью мамин дом. Она его узнала!
Маша поразила мое воображение еще вечером. Я ночевала у Ассоли и Игоря. Перед сном мы пошли прогуляться — небольшая экскурсия по Хайфе растянулась чуть ли не на два часа. Маша ни разу не попросилась на ручки, а на обратном пути несла в гору картонные ящики. Золотистая головка, крутой затылок, тоненькие ножки.
Угольные круги и спирали покрыты цветными отпечатками ее маленьких ступней. Этот лист можно было бы повесить в Музее современного искусства в разделе двадцать первого века.
В конце занятий были сольные выступления в костюмах. Маша встала на стул, развела ручки и замерла. Все хлопали, а она продолжала стоять. Мальчик, который должен был выступать после нее, в нетерпении тянул ее за подол платья. Никакой реакции.
Маша — настоящая актриса, или, как теперь говорят, перформер. В три года она устраивала нам грандиозные концерты. Исполняла перед воображаемым микрофоном рэп на каком-то непонятном языке. Сегодня ей шесть, и она может изобразить характер любого человека, только назови имя — и вот он перед тобой.
Интересно наблюдать за детьми. Что меняется, что остается неизменным?
Усталая женщина идет по улице темной ночью
На семинаре в помещении Музея современного искусства в Рамат-Гане собралось около тридцати взрослых. Одно из заданий углем — человек тяжело взбирается по уступам крутой горы, да еще с поклажей, там он передыхает и легко сбегает вниз — вызвало неожиданный отпор у одной из семинаристок (назовем ее Светой).
— Почему я должна это делать?!
Я спросила Свету: как она представляла себе семинар, на который записалась?
Она записалась из-за дочери. Чтобы завтра ее привести. Дочь очень любит лепить и рисовать, а сама Света не любит. Она программист, ей нужна ясная задача.
Я объяснила. Это упражнение дает возможность ощутить связь дыхания с движением. Нажим-напряжение при подъеме (вдохе) и «отпускание себя» на выдохе — линия сходит на нет. Вот и все.
Она кивнула — ладно, мол, продолжайте свои упражнения.
Перед перерывом Света подошла ко мне и говорит:
— Можно я уйду? Мне тяжело все это. Завтра приду с дочкой.
Я предложила дать ей индивидуальное задание, отдельно от группы. Она тяжело вздохнула.
— Дайте, я попробую.
— Усталая женщина идет по улице темной ночью. В красивой шляпе. Что с ней, куда она идет?
— Это рисовать?
— Да.
— Чем?
— Гуашью.
Мы прикрепили бумагу к стенке (я подумала: может, ее раздражает рисование на полу — бывает такое).
Света начала рисовать. Я отошла, чтобы не смущать ее.
— А почему она в красивой шляпе? — спросила Света.
— Не знаю.
— Я думала, вы обратили внимание на мою шляпу…
— А где ваша шляпа?
— Висит в коридоре.
— Как же я могла ее увидеть? Я не выходила из класса.
Света развела грязь на листе, поставила кистью несколько цветных точечек. Видимо, они изображали красивую шляпу.
— Все. Хватит?
— Если тема исчерпана, наверное, хватит.
— А как понять, исчерпана она или нет?
— По ощущению.
— У меня нет никаких ощущений.
— Тогда лучше продолжить — может, появятся? Попробуйте.
Она не рисовала, но с интересом рассматривала краски. Я подошла к ней, взяла чистую пластмассовую тарелку, накапала в нее разных красок, смешала две, получился один цвет, добавила третью — другой цвет.
— Ну и что мне с этим делать?
— Не знаю. Я просто решила показать, что происходит с цветами, когда не смешиваешь их разом, бездумно.
— Меня не интересуют цвета. Разве вы не видите, что я не могу добиться перспективы… Ведь женщина куда-то уходит…
— Она не уходит — она идет.
Зазвонил телефон, и я вышла на улицу.
Вернувшись, я увидела такую картину: Света замазала черным все, что было до этого, нарисовала белой краской силуэт и раскрасила шляпу в яркие тона.
— Замечательно!
— Что вам тут нравится? Я не ответила ни на один из поставленных вопросов — кто она, почему идет ночью в красивой шляпе, куда…
— Мне нравятся цвета и композиция. Покажите дочери, интересно, что она скажет.
— Она не поверит, что я такое нарисовала. Это на меня не похоже…
Перерыв закончился. Все собрались в зале. Света не ушла.
Я предложила обсудить ситуацию. Что делать, если всем нравится играть в игру, а одному — нет? Надо ли этого одного привлекать к игре любыми путями или отпустить?
— Я остаюсь, — сказала Света. — Спасибо, мне стало легче.
И всем стало легче.
Строим город. В эту игру можно играть бесконечно. Это один из универсальных способов тут же превратить взрослых в детей. Света понастроила светофоров на всех перекрестках. Ей доставляло огромное удовольствие изготовлять светофоры — палка, прямоугольник, три краски. Она научилась их делать! Безопасность движения обеспечена.
Свете полезна терапия искусством. Она поможет ей скинуть груз неуверенности, с которым невозможно взобраться на гору.
Точно по Эдит Крамер: «Искусствотерапия главным образом существует для поддержания эго».
Лена, дочь Светы
Такое ощущение, что это я, маленькая, пришла сюда, только мама не та. Темненькая, с редкими веснушками, жидкой косичкой, в рейтузах, и поза моя — выпяченное пузо, ноги вместе, носки врозь. И лепит как я, в полном самозабвении. Гору — это я сейчас! Несет на ладони бумажный конус, облитый клеем. Это ж моя ледяная гора из детства! И так во всем.
На какое-то время я потеряла Свету из виду. Утром мы вместе с детьми повторили не понравившееся ей упражнение — про человека, взбирающегося в гору с тяжелой поклажей. И она ни на что не сетовала. A-а, вот и Света — рисует красками горы на сложенном гармошкой картоне. Японские ширмы.
Лена меня прямо загипнотизировала. Что ни сделает, у меня точно такое было! И так же я сидела с коробкой пластилина под большим кустом олеандра в бабушкином дворе. Лишь бы никто не мешал…
Вторая половина дня была занята подготовкой представлений. Детям было предложено распределять роли внутри своей семьи. Пришел мой Федя — вести программу. Он потрясающе чувствует детей. Ничего не делая, просто стоя и глядя по сторонам, он притягивает их к себе как магнит. Детский человек. Он сразу же нашел материал, из которого легко делаются носы (пластическая масса из мельчайших цветных шариков), и приставил себе нос. Через десять минут все были с носами. Ну а что делать, если ты с таким вот носом? По-моему, с таким носом удобнее всего танцевать бальные танцы. Танго, к примеру. Федя берет за руку бабушку одной девочки, включает музыку, и они танцуют на сцене. Бабушка с носом и Федя с носом.
