С. Кошечкин - Весенней гулкой ранью...
без кормильцев. В поэме "Русь", стихотворениях "Узоры", "Молитва матери"
Есенин с болью поведал о народном горе, о печали русской деревни. И его
чувствам, его стихам были созвучны частушки о ненавистной солдатчине, о
судьбе крестьянских парней на войне, частушки, которых сочинялось тогда
громадное количество.
Погуляйте, ратнички,
Вам последни празднички.
Лошади запряжены,
Сундуки улажены.
Не от зябели цветочки
В поле приувянули.
Девятнадцати годочков
На войну отправили.
Сядьте, пташки, на березку,
На густой зеленый клен.
Девятнадцати годочков
Здесь солдатик схоронен.
Можно представить, с каким волнением Есенин заносил в тетрадь и такое
высоко поэтическое четверостишие:
Ты не гладь мои кудерки,
Золоченый гребешок.
За Карпатскими горами
Их разгладит ветерок.
Поэт чутко вслушивается в частушки о душевной красоте русской девушки,
ласковой и нежной с любимым, отзывчивой на доброе чувство:
- Дорогой, куда пошел?
- Дорогая, п_о_ воду.
- Дорогой, не простудись
По такому холоду.
Милый мой, хороший мой,
Мне с тобой не сговорить.
Отпусти меня пораньше:
Мне коровушку доить.
"Коровушку" - чудесно!
А это - о нелюбых девичьему сердцу ухажерах, о сложности переживаний:
Милый ходит за сохой,
Машет мне косынкой.
Милый любит всей душой,
А я - половинкой.
Полоскала я платочек,
Полоскала - вешала.
Не любила я милого,
Лишь словами тешила.
Висожары высоко,
А месяц-то низко.
Живет милый далеко,
А постылый - близко.
Парни "на растянутый лад, под ливенку" поют прибаски о своих
"симпатиях":
Я свою симпатию
Узнаю по платию.
Как белая платия,
Так моя симпатия.
Любуются не только "симпатией", но и созвучием слов в припевке, музыкой, свободно льющейся из бесхитростных строчек.
Любопытно четверостишие, связанное с уходом крестьян в город на
заработки, с "отхожим промыслом":
Наши дома работ_а_ют,
А мы в Питере живем.
Дома денег ожидают,
Мы в опорочках придем.
Записал Есенин и совершенно изумительные по мастерству девичьи
"прибаски" о мельнике:
Мельник, мельник,
Завел меня в ельник.
Меня мамка веником:
- Не ходи за мельником.
Молодой мельник
Завел меня в ельник.
Я думала середа,
Ныне понедельник!
Сколько живого, непосредственного чувства в этих четверостишиях!
Любил Есенин и частушки - "страдания". Рассказывают, что однажды поэт
пел их в дружеской компании. Слушателям частушки не понравились. Есенин стал
горячо защищать "страдания", говорил, что особенно хорошо звучат они под
тальянку. Среди есенинских записей "страдания" занимают немалое место. Вот
некоторые из них:
Страдатель мой,
Страдай со мной.
Надоело
Страдать одной.
Милый бросил,
А я рада:
Все равно
Расстаться надо.
Возьму карты -
Нет валета.
Мил уехал
На все лето.
Одна из публикаций, помещенных в "Голосе трудового крестьянства", называется так: "Частушки (о поэтах)". В конце подборки напечатано: "Записал
С. Есенин".
Что же "записал" поэт?
Я сидела на песке
У моста высокова.
Нету лучше из стихов
Александра Блокова.
Сделала свистулечку
Из ореха грецкого.
Веселее нет и звонче
Песен Городецкого.
Шел с Орехова туман,
Теперь идет из Зуева,
Я люблю стихи в лаптях
Миколая Клюева.
Это, конечно, не записи народных произведений, а частушки, сочиненные
самим Есениным. Современники поэта вспоминают, что такие четверостишия он
частенько пел в дружеском кругу. Но предпочтение отдавал все же народным
частушкам.
Тот же Владимир Чернявский вспоминает об исполнении Есениным рязанских
"страданий": "Пел он по-простецки, с деревенским однообразием, как поет у
околицы любой парень, но иногда, дойдя до яркого образа, внезапно
подчеркивал и выделял его с любовью, уже как поэт".
Так, наверное, поэт подчеркивал строчки в следующем четверостишии,
опубликованном в "Голосе трудового крестьянства":
Прокатился лимон
По чистому полю.
Не взяла бы сто рублей
За девичью волю!
К слову "лимон" Есенин сделал пояснение: "Образ солнца".
Не с этим ли образом внутренне связана строка из есенинского
стихотворения "Может, поздно, может, слишком рано..." (1925):
На душе лимонный свет заката...
...Перебираю картотеку, вчитываюсь в небольшие выписки из автобиографии
поэта.
"Стихи начал писать, подражая частушкам", - говорится в одной из них.
В другой подчеркивается: "Влияние на мое творчество в самом начале
имели деревенские частушки".
С самого начала и до конца, во все периоды творчества Есенина народная
песня, частушка, загадка, сказка дружили с его музой. Как Блоку и
Маяковскому, Есенину частушка помогала находить свои образы и ритмы...
Сентябрьским днем 1965 года я возвращался в Москву из загородной
поездки. Случилось так, что мне удалось сесть в экскурсионный автобус. В
машине были сельские парни и девчата. Веселый говор, шутки, смех... Сквозь
шум я вдруг услышал имя Есенина: в конце автобуса три девушки спорили, в
какой день лучше провести юбилейный вечер - приближалось семидесятилетие со
дня рождения поэта. Один из парней завел песню, перебивая ее, девчата
грянули частушки. Многие из припевок мне пришлись по душе, но одна -
особенно:
Сердце бьется, не унять,
Люблю Есенина читать.
Слово теплое его
Лежит у сердца моего.
Так сказала частушка о народной любви к Есенину. Сказала, как всегда,
просто и поэтично.
3
Июльская ночь. Пологий берег приволжского озера. Уха уже закипает, и мы
неторопливо обсуждаем, когда и какую приправу добавлять.
Неподалеку - шагах в двадцати - тридцати от нашего костра, в низине, -
расположилось еще несколько рыбаков. До нас доносятся их голоса, смех...
Потом кто-то начинает не то петь, не то нараспев читать какие-то стихи.
Наши предположения расходятся:
- Былина...
- Нет, старинная песня.
