Юлиус Мадер - Тайна Хантсвилла
К ученым, группировавшимся вокруг Вернера фон Брауна и дискредитировавшим науку, примыкали военные, такие, как Вальтер Дорнбергер, которого периодически повышали в чине, генерал-майор Вольфганг фон Шамье-Гличинский, генерал-майор Мец, полковник инженер Цанссен, подполковник Циппелиус, майор Том и штабной авиационный инженер, руководитель группы Цейсе.
Безумные планы
5 ноября 1937 года Гитлер вызвал руководителей вермахта в имперскую канцелярию. В 16.15 в малом зале заседаний собрались имперский военный министр генерал-фельдмаршал фон Бломберг, главнокомандующий сухопутными силами генерал-полковник фон Фрич, главнокомандующий военно-воздушными силами генерал-полковник Геринг, главнокомандующий военно-морскими силами генерал-адмирал Редер и имперский министр иностранных дел барон фон Нейрат. За отдельным столиком занял место секретарь – полковник генерального штаба Хоссбах.
На этом совещании Гитлер изложил присутствующим свою военную программу. Полковник Хоссбах записал в протоколе:
«Вначале фюрер констатировал, что тема сегодняшнего совещания имеет такое значение, что в других государствах она обсуждалась бы на заседании правительства. Однако именно в связи с исключительным значением данного вопроса он, фюрер, не хочет делать его предметом дискуссии на широком форуме имперского кабинета. Все, что он скажет дальше, является результатом глубоких размышлений и опыта, накопленного им за четыре с половиной года пребывания у власти...
Существует только один путь решения германской проблемы – с помощью силы, а он всегда связан с риском... Если пойти на риск и решиться на применение силы, то остается лишь ответить на вопросы «когда» и «как»...
Вариант 1: Период между 1943 и 1945 гг.
После этого следует ожидать изменения обстановки не в нашу пользу.
Вооружение армии, военно-морских и военно-воздушных сил и подготовка офицерского корпуса почти завершены. Материальная часть и оружие отвечают современным требованиям, дальнейшая оттяжка влечет за собой опасность того, что они устареют. Сохранение в тайне „оружия особого назначения“ надолго обеспечить не удастся...».
Следовательно, уже тогда Гитлер рассчитывал на «оружие особого назначения», то есть на ракеты.
Тем временем с маленького острова Грейфсвальдер Ойе в Балтийском море Вернер фон Браун произвел запуск новой серии ракетных снарядов. Но испытания его не удовлетворили. Тогда барон стал раздумывать над тем, как бы включить в работу над своим проектом такого талантливого специалиста, как Герман Оберт.
Было известно, что профессор Оберт, член румынского общества ученых, непрерывно занимается ракетными проблемами. В Румынии Оберт оставался вне сферы контроля гитлеровского вермахта и мог поставить нацистские планы создания военных ракет под угрозу хотя бы тем, что своими исследованиями привлек бы внимание заграницы. Что касается Вернера фон Брауна, то он стремился к абсолютной ракетной монополии и не допускал, чтобы кто-то, тем более «иностранец», обогнал его в этом деле. Поэтому он добился вызова Германа Оберта под благовидным предлогом в имперское министерство авиации. Вместе с майором Вальтером Дорнбергером, геринговскими майорами Лоренцом и Тилениусом и специалистом по аэродинамике брауншвейгским профессором Буземаном Браун выискивал возможность, чтобы, с одной стороны, не допускать Оберта в свою пенемюндскую ракетную резервацию, а с другой – поставить все же его способности на службу германской военной машине. Румынский гражданин Герман Оберт поддался на уговоры. Он занял предложенное ему место профессора в Высшей технической школе в Вене. Австрийская столица была в то время уже оккупирована вермахтом.
В марте 1939 года Гитлер выразил желание ознакомиться с арсеналом оружия, которое, как его заверяли, способно обеспечить победу. Сразу же по возвращении из оккупированной Чехословакии он в сопровождении генерал-лейтенанта Беккера направился в Пенемюнде.
Майор Дорнбергер перед строем ракетчиков четко отдал «фюреру» рапорт. Гитлер поздоровался. Вперед вышел Вернер фон Браун. Барон, которому как раз в эти дни исполнилось 27 лет, в деталях рассказал о работе над ракетами. Как потом выяснилось, ему удалось внушить Гитлеру мысль о необходимости и полезности ракетного оружия для осуществления планов завоевания мирового господства. Пышные фразы, заимствованные из отчета об очередном съезде нацистской партии в Нюрнберге, разбавленные рассуждениями военно-стратегического характера и минимумом технических данных и преподнесенные в верноподданническом стиле, произвели эффект, на который и рассчитывал фон Браун.
Последовавшее испытание ракет явилось лишь шумовым оформлением.
Когда затем в офицерской столовой Гитлер выразил свое восхищение увиденным, конструкторов «оружия особого назначения» охватило радостное возбуждение. Они мысленно представляли себе, как их дьявольские «подарки» градом сыпятся на головы сопротивляющихся гитлеровской политике соседних народов на Западе и Востоке, на Севере и Юге.
Через два месяца, 23 мая 1939 года, «фюрер» вновь собрал у себя высокопоставленных военных.
«Мерседесы» доставили к его резиденции генерал-фельдмаршала Геринга, гросс-адмирала Редера, генерал-полковникор фон Браухича, Кейтеля и Мильха и их самых доверенных штабных офицеров.
На сей раз протокол вел подполковник генерального штаба Шмундт. Разведывательные службы Польши, Франции и Англии безуспешно пытались заполучить этот документ, в котором, в частности, говорилось:
«Фюрер заявляет, что целью совещания является:
1. Уяснение обстановки.
2. Постановка вермахту задач, вытекающих из обстановки.
3. Формулирование выводов в связи с этими задачами.
4. Меры по сохранению в тайне всех решений и действий на основе этих выводов.
Обеспечение секретности является предпосылкой успеха...
Национально-политическое объединение немцев в основном достигнуто. Дальнейших успехов в этом направлении нельзя добиться без кровопролития...
Поляки. Польша всегда будет стоять на стороне наших врагов...
Данциг не является предметом спора. Речь идет о расширении нашего жизненного пространства на Востоке и о получении продовольственных ресурсов, а также о решении проблемы бассейна Балтийского моря...
Если судьба вынудит нас вступить в войну с Западом, то хорошо обладать более или менее обширным пространством на Востоке...
Поэтому не может быть и речи о том, чтобы пощадить Польшу; перед нами осталось лишь одно решение: напасть на Польшу при первом же удобном случае...
Поэтому фюрер вынужден оставить за собой право отдать приказ о выступлении...
