Виктор Шустиков - Футбол на всю жизнь
Он глубоко ошибается: «впереди» у него ничего нет. Через несколько лет жизнь заставит его оставить зеленое поле. Он не понимает, что в свои тридцать четыре года я оставался в строю лишь потому, что с первых дней пребывания в большом футболе всегда «лез из кожи».
Все чаще и чаще в нашем спорте, и в футболе в частности, раздаются призывы к резкому омоложению команд. И не только призывы. Курс на омоложение наших команд — клубных и сборных, — на привлечение талантливых юношей в футбол верный, и возражать против него было бы смешно. Но все дело в том, какими путями проводить это обновление. Метод механической замены людей по паспортным данным, выбранный многими тренерами и руководителями, по моему твердому убеждению, неправилен. Неправилен и вреден!
Он вреден потому, что исключает из спорта большое число людей, находящихся практически в расцвете сил, имеющих возможность принести еще огромную пользу.
Говорю об этом, и сердце ноет. И опять вижу себя на трибуне — в тренировочном костюме, в незашнурованных бутсах, ждущим своего часа. Сижу и смотрю на свою замену — Ваню Забиняка. Способный он парень, резкий, твердый, самоотверженный.
Но… И много пока этих «но». Слишком опрометчивый, отчаянный, не в меру зарывается. Мысленно пристраиваюсь за его спиной (он — передний защитник), на своем привычном месте, страхующим. И опять все поле передо мной, вижу всех, фиксирую движения каждого, и мне кажется, что я начинаю угадывать, что сейчас сделает Забиняк, и уже знаю, что затем должен сделать я. Шевелю губами, подсказываю:
— Встречай!
— Отступи!
— Подкатись!
— Выпрыгни! Не бойся, я знаю, куда отскочит мяч!..
Эх, хороший защитник может получиться из Вани, но
пока опыта нет… Вот бы нам в паре поиграть годочек- другой.
Не подумайте, будто распирает меня от самомнения. Никогда не стремился заноситься высоко, но и молчать нельзя, когда видишь, что что–то делается неправильно и где–то наносится серьезный ущерб нашему футболу.
Рассуждая о судьбе Вани Забиняка, я опять возвращаюсь в пятьдесят седьмой год, когда, как Ваня сегодня, я начинал свой путь в «Торпедо». Опытный, мудрый тренер не спешил выпускать меня в самостоятельный полет. Рядом стояла старая торпедовская гвардия, которая приняла нас, молодежь, как свою смену.
Подолгу и много возился полузащитник Николай Се- нюков с Колей Маношиным — объяснял ему тонкости маневрирования на поле, показывал сложные технические приемы, таскал с собой на кроссы, старательно и любовно готовил на свое место. И его труд не пропал даром.
Точно так же относился ко мне Виктор Марьенко, которого, по всем предположениям, я должен был сменить на посту центрального защитника. Он не раз стоял за моей спиной и наводил на цель, помогал быстрее и правильнее понять смысл и тонкости футбола. Да и вообще у наших основных игроков было чему поучиться. Они тренировались добросовестно, с увлечением, а свободное время проводили за учебниками. Их образ жизни, спортивная честность, отношение к делу передавались и нам, молодым.
Выходит, немаловажную роль сыграли в нашей судьбе ветераны. А мы спешим… И при этом стараемся придать этой спешке какое–то «научное» обоснование, ссылаемся на опыт, на средний возраст команд США, Японии, ФРГ в плавании, легкой атлетике, гимнастике… И не хотим видеть, что делается в пашей родной стихии — в футболе. А взглянуть стоит. Здесь есть немало интересных фактов для размышлений…
Начну со Стенлли Метьюза. Его биография хорошо известна советским любителям футбола: в пятьдесят лет он оставался на левом краю атаки и был лучшим игроком своего клуба! С рывками, финтами, выходами Стенл- ли не могли, случалось, справиться защитники, годившиеся ему в сыновья.
Мне могут сказать: это исключение. Но не такое уж редкое. В 1958 году на чемпионате мира линию атаки Австрии возглавлял двадцатилетний Ханс Буцек. Читая книги о той поре, рассказывающие, как Лев Яшин взял пенальти, пробитый известным форвардом, я представлял его себе человеком из далекой истории. И вдруг в году семидесятом, во время очередной поездки «Торпедо» в Австрию, я встретился с Буцеком лицом к лицу на зеленом поле. Он по–прежнему был в строю и вел вперед своих неугомонных партнеров. Я смотрел на него и думал, что у нас уже давно покинули поле одногодки Буцека, такие, как Валерий Лобановский, Николай Маношин, Эдуард Мудрик, Виктор Понедельник, Георгий Рябов, Иосиф Сабо и многие другие.
Иногда говорят, что «старики» мешают молодым занять «место под солнцем». Однако практика опровергает это утверждение начисто. В 17 лет Эдуард Стрельцов получил «пост» центрального нападающего сборной СССР и вместе с ней в далеком Мельбурне завоевал звание олимпийского чемпиона. Очень скоро получили признание Геннадий Лагофет, Михаил Гершкович, Юрий Смирнов и другие. Истинным талантам никто не может закрыть дорогу в спорт. Одаренный спортсмен всегда сумеет завоевать себе «место под солнцем», и чем в более серьезной борьбе произойдет это завоевание, тем скорее молодой игрок станет настоящим бойцом.
Возрастной ценз наносит серьезный моральный ущерб нашему спорту. Моральный потому, что большое число выдающихся мастеров спорта, подходя к так называемому «критическому возрасту», определенному нашими стандартами, перестает, случается, серьезно работать, заражается пессимизмом. Только очень сильные духом способны идти наперекор судьбе. Разве не стоит вспомнить, сколько «специалистов» объявили после чилийских баталий «стариком» Яшина? Льву Ивановичу в ту пору минуло 33 года, и не будь он истинным Львом, легко бы мог поддаться на уговоры. Прислушайся он к чужим недобрым голосам, от этого много потерял бы наш спорт. Ведь все самое лучшее, самое яркое было совершено им именно после Чили — в Москве, Риме, Лондоне…
Часто «игра с возрастом» ведет к откровенным материальным потерям — из нашего футбола, из его лучших клубных команд преждевременно уходят мастера высокого международного класса, способные принести еще немало пользы. Кроме того, замена игроков в клубах и в сборной по паспортным данным ведет — что особенно вредно — к ослаблению конкуренции, а следовательно, вольно или невольно, к снижению качественного состава и уровня ответственности молодого спортсмена за рост своего мастерства.
К сожалению, эти истины перекрываются мрачной силой догм, и бывает, что мы сами, чуть сместившись в своем положении в мире спорта, меняем свои убеждения.
С Валентином Ивановым мы провели не один год вместе на зеленом поле и участвовали не в одном спортивном сражении. На моей памяти его уход из большого спорта. Сколько раз в ту пору жаловался он на то, что тренер тихонько, но верно «подталкивает его к обрыву».
