Элеонора Прохницкая - Жизнь как КИНО, или Мой муж Авдотья Никитична
Эта «бабка», впервые сыгранная Борисом в 1943 году, и стала прообразом его знаменитой «бабки на футболе», а затем и Авдотьи Никитичны.
Всегда рядом с ним был его надежный друг и единомышленник, его любимый брат Юра, его «Юрден», как называл его Борис.
В 1944 году Борис поступает в Центральный дом художественного воспитания детей при театре им. Вахтангова.
Будучи учеником старших классов, создает молодежную труппу, ставит отрывки из спектаклей, с которыми они бесплатно выступали в сельском клубе в Ашукинском.
После окончания школы Борис поступает на актерский факультет ГИТИСа в класс Гиацинтовой.
По стечению обстоятельств на этот же курс поступил Вадим Тонков (впоследствии «Маврикиевна»).
Боре 16 лет. Он мечтает стать артистом! Ашукино, 1948 год
Но Борису было «тесно» на актерском факультете, и он переводится на режиссерский факультет к Юрию Завадскому, который с успехом заканчивает. Однако с любимой эстрадой Борис не расстается. Но женитьба на мне вносит перемены в его творческую жизнь. У него рождается идея создания эстрадного театра, где и он, и я могли бы наиболее полно и разносторонне раскрыть свои актерские способности.
Через Министерство культуры и ЦК комсомола Борис «пробивает» разрешение на создание эстрадного коллектива по типу «Синей блузы», с тем же лозунгом, что и при Маяковском:
Чтоб в лоб, а не пятясь,
Критика дрянь косила…
Коллектив получил название «Комсомольский патруль». Борис начал подбирать штат музыкантов и актеров и подумал о своем институтском товарище. «А что, если взять Вадима Тонкова? Жалко его, прозябает со своей семьей на сущие гроши. Актер он посредственный, но…» С Вадимом Тонковым, его женой Мартой и маленькой дочкой Марьяшей Борис познакомил меня тогда, когда мы с ним снимали комнату в Воротниковском переулке. Семья Тонковых проживала неподалеку на улице Чехова, в коммуналке. Жили они очень бедно. Вадим, после окончания ГИТИСа, не мог устроиться ни в один московский театр. Актер он был слабый, да еще с плохой дикцией-скороговоркой. Он устроился в Областной театр на нищенскую зарплату.
Иногда, свободными вечерами, мы с Борисом захаживали к ним в гости. Всю провизию и бутылку хорошего вина мы приносили с собой.
Вадим был очень приятным, интеллигентным человеком и интересным собеседником, с большим чувством юмора.
В глазах Марты время от времени загорался недобрый огонек зависти к благополучной, успешной паре. Борис только махнул рукой: «Бог с ней! Работать в коллективе будет Вадим, а не она. Ну что она может нам сделать плохого?..»
С помощью Бориса Вадим в «Комсомольском патруле» немного «разыгрался». Борис умел раскрыть в актере такие стороны его способностей, о которых сам актер даже не подозревал.
«Комсомольский патруль». Б. Владимиров, я и В. Тонков
Тексты для наших спектаклей писали В. Поляков, В. Ардов, А. Левицкий, А. Арканов и другие талантливые эстрадные авторы.
В дальнейшем «Комсомольский патруль» был переименован в «Глазами молодых».
Насколько в жизни Борис был покладистым и мягким, настолько в работе был жестким и требовательным чрезмерно.
Помню, приехали мы однажды на гастроли в небольшой районный центр. Сошли с поезда, выгрузили багаж, а нас никто не встречает. Картина Репина «Не ждали». Времени 5 утра. Осень. Моросит дождь. Холодно. Ждем 30 минут, 40 минут — никого. Пустые платформы.
Тогда Борис находит где-то грузовик, велит нам быстро загружать багаж, всем залезть в грузовик и командует: «Поехали! На квартиру к секретарю местного райкома комсомола!» К тому, кто должен был организовать встречу артистов из Москвы и разместить нас в гостинице.
Когда разбуженный звонком в дверь, в 6 утра, секретарь райкома комсомола, заспанный, в одних трусах, увидел у себя под дверью 20 артистов, ящики с реквизитом и музыкальными инструментами, — вид у него был очень жалкий, ну совсем не как у секретаря райкома комсомола.
На встрече со зрителями. Я — в центре, второй справа — Борис Владимиров. 1962 год
…Приехали мы на гастроли в Ереван. Выступать мы должны были в новом концертном зале. Ответственность — большая.
Обычно мы с Борисом после обеда всегда отдыхали перед концертом, но в этот раз он отправился в концертный зал проверить свет, звук и так далее, в общем, готовиться к премьере.
Я уснула и проспала время явки на концерт. Автобус с артистами уже уехал. Как ошпаренная я выскочила на улицу, схватила такси и выкрикнула водителю:
— Умоляю, быстрее! Я опаздываю на выступление!
Водитель средних лет оценивающим взглядом осмотрел молодую актрису и сказал: «Долечу, как на крыльях!» Машина рванула с места.
Асфальт после дождя был мокрый, машину занесло на повороте, она закружилась и ударилась об осветительный столб.
Я первым делом посмотрела в зеркало: лицо — на месте, крови нет, значит, все в порядке. Однако я почувствовала сильную боль в левой руке, ни поднять ее, ни пошевелить ею я не могла.
— Я отвезу вас в больницу, — сказал шофер.
— Какая больница?! Я опаздываю на концерт!
Вокруг собрались сердобольные зеваки, откуда-то появилась «скорая помощь» и отвезла меня на рентген в травмопункт. Рентген показал трещину в локтевом суставе. Мне наложили гипс и подвесили руку, согнутую в локте, на бинт. В таком виде все тот же таксист привез меня в концертный зал.
Концерт уже начался. Вместо меня Борис срочно ввел актрису Татьяну Бестаеву, но программу пришлось все-таки сократить. Увидев меня, Борис одарил меня таким взглядом, что у меня мороз побежал по коже. Никаких слов сочувствия он не высказал, а лишь сухо сказал: «Петь будешь песню про шофера». Я обычно заканчивала второе отделение концерта исполнением песен в сопровождении нашего небольшого оркестра.
Вначале я пела только одну песню «Проходные дворы», но успех у зрителя заставил меня расширить репертуар до 6–7 песен. Откуда-то появилась песня про шофера.
Я не пела, я исполняла песни, превращая каждую из них в маленький спектакль. Видимо, это и нравилось зрителю. Для песни про шофера на авансцене ставились два прожектора, красный и зеленый, которые мигали попеременно. Сцена была в темноте, и только я была освещена электрическим «пистолетом». Когда, при таком оформлении сцены, я вышла с загипсованной рукой и запела «слева поворот, осторожней, шофер»… зал, в восторге от такой режиссерской «находки», зааплодировал.
