Владимир Мартынов - Явка в Копенгагене: Записки нелегала
— Отчего же? Могу и рассказать.
И я рассказал о Георгиу и Жаннет. С. А. никак не подтвердил, что они действительно являются агентами. Он лишь загадочно улыбался.
— Ох уж эти румынские коллеги, — шутливо посетовал С. А., когда я рассказал ему про поездку в Брашов. — Ни одного дела не мыслят без секса. Ну и что же вы, так и не сходили к ней в гости там, в отеле?
— А зачем?
— Ну, так, для дела…
— Так если бы для дела… А тут — какое дело? Так, баловство да и только.
— А все-таки, что она хотела вам сказать?
— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Может, хотела, чтобы я ее взял с собой в Канаду? Вот, кстати, она преподнесла мне на прощанье румынский сувенир. — И я вынул из кармана пальто бутылку со сливовицей. — Попробуем?
— Сливовица у них отменная, — сказал Семен Антонович, нюхая содержимое бутылки. — Хотя и настоящая самогонка. — А может, все же коньячку?
В этот момент жена С. А. принесла нам жаркое в глиняном горшочке.
— Попробуем и коньяк. Но для начала — сливовицу.
— Зина, у нас тут сливовица появилась. Ты нам селедочки не найдешь?
— Ну, как же, и огурчики тоже. И грибы маринованные.
— Вот и чудесно. Так вот, В. И., анализ вашего пребывания в Бухаресте я уже отправил в Центр. Оценка дана положительная. Они дают «добро» на вашу поездку в Прагу. Надеюсь, что и в Праге у вас все будет нормально.
— Будем надеяться.
— Ну, тогда за удачу. — И мы чокнулись сливовицей. Больше разговоры о делах не велись. Говорили о политической ситуации в Румынии.
После кофе я попрощался с хозяйкой, и мы вышли на улицу. Часовой по-прежнему стоял как истукан на том же месте, в той же позе. Мы ехали по пустынным, слабо освещенным улицам Бухареста. Семен Антонович высадил меня за квартал до отеля.
Такси я заказал еще с вечера. Ранним мглистым утром я приехал в аэропорт. Вскоре объявили посадку на Ил-14, следовавший в Прагу. Взлетели. Под крылом заснеженные Карпаты. Посадка в Будапеште. Холодное мартовское утро. Пока заправляли самолет, всех транзитных пассажиров препроводили в загончик под открытым небом, окруженный забором из проволочной сетки, вдоль которой прохаживались мрачноватого вида полицейские. Ждать пришлось около полутора часов. С неба временами сыпалась снежная крупа, дул пронизывающий ветер. «Еще из-за непогоды, чего доброго, задержат с вылетом, — думал я, глядя на свинцовые, подгоняемые ветром низкие тучи. — Тогда совсем закоченеешь в этом загончике», — рассуждал я, поправляя шарф и застегивая пальто на верхнюю пуговицу. Да, мое пальто, приобретенное еще в Египте, явно не было рассчитано на такую погоду.
Пассажиры дружно переминались с нога на ногу, с завидным терпением ожидая посадки. Никто не ворчал, не возмущался. Дамы, закутанные в меха, даже улыбались, подставляя лица снежной круговерти. Глядя на них, и самому становилось теплее. Но вот полицейский с красными от холода ушами открыл дверцу нашего загончика и жестом пригласил нас пройти на посадку. Мы дружно ринулись вслед за стюардессой к поджидавшему нас самолету. В салоне стоял дикий холод, сквозь открытые дверцы врывались снежные вихри. Долго никак не мог унять дрожь. Вот бы где сливовица пригодилась! Наконец дверцы захлопнулись, взревели моторы, и наш Ил-14, невзирая на близкую к нулю видимость, взлетел и тотчас нырнул в облака. Летели в сплошной облачности. Карпаты позади, засияло солнце, и вскоре — Прага.
Здесь уже меня никто не встречал. Никакой тебе опеки.
На такси доехал до отеля, название которого дал С. А. Отель находился в центре Праги, почти на Вацлавской площади. Поужинав в ресторане при отеле, вышел прогуляться по городу. На одной из улочек, примыкающих к Вацлавской площади, позвонил по телефону-автомату:
— Виктор Гаврилович? Здравствуйте. Это Володя из Киева (пароль).
— Прибыли? Очень хорошо. Тогда завтра, как условлено.
Наутро целый день бродил по Праге, где уже вовсю буйствовала весна, цвели каштаны и абрикосы, ярко сияло солнце. Купив путеводитель по городу, дошел до университета, посидел рядом со студентами на теплых от солнца гранитных ступенях, прогулялся по Карлову мосту, прошел в Старо Място. НН не было. Вечером в 21.15 — явка. Слабо освещенная набережная Влтавы у моста со стороны острова. Пароль оказался чистой формальностью: с Виктором Гавриловичем мы были знакомы еще по Москве. Там на конспиративной квартире мы уточняли исходные данные по моим будущим документам.
— Я рад вас снова видеть. Как долетели? Вы несколько задержались в Бухаресте. Почему?
— Центр задерживал «добро» на вылет. Очевидно, ждал результатов по Бухаресту.
— Так вот. У вас второго апреля встреча в Лозанне.
— Да, я знаю.
— Поэтому вылетаете отсюда двадцать первого марта, если, конечно, получите «добро» из Центра. Свои «железные» документы и билет на самолет Каир — Копенгаген получите у меня. На паспорте будет стоять штамп о вашем вылете в этот день из Каира. Но штампик о въезде-выезде из ЧССР будет стоять на вкладыше, его отберут у вас на пограничном контроле. Все дополнительные детали оговорим накануне отъезда. А сейчас поехали, попробуем чешского пива.
«Шкода» темно-синего цвета быстро несла нас по довольно пустынным улицам Праги. Оставив машину на стоянке, мы вошли в таверну «У Святого Томаша».
Несмотря на позднее время, все три сводчатых зала таверны были переполнены.
— Здесь обычно выступает один артист-сатирик, вроде нашего Райкина, — сказал В. Г., заказывая пиво и шпикачки. — Но сегодня его, к сожалению, кажется, не будет.
Уже за полночь В. Г. высадил меня за два квартала от отеля. Договорились встретиться через неделю.
НН я заметил лишь на четвертый день после приезда. Как позже выяснилось (мне рассказал об этом сам В. Г.), чехи почему-то не смогли сразу взять меня под наблюдение. То я, выйдя из отеля с большой группой иностранных туристов, затерялся в толпе на Вацлавской площади. То администратор отеля Якоб, который уделял мне определенное внимание, пригласил меня на футбольный матч. На стадионе же к нам присоединился долговязый парень, все время куривший трубку, и мы сидели вместе на трибунах, комментируя перипетии матча. Говорили мы на английском языке. Перед окончанием матча я, извинившись перед своими спутниками, спустился с трибун по естественной надобности (пили пиво все-таки). В это время матч закончился, болельщики побежали к автобусам и трамваям. А НН, очевидно, должна была взять меня, когда я буду выходить со стадиона с администратором Якобом. Не имея моего точного описания, НН взяла под наблюдение человека, вышедшего вместе с Якобом со стадиона, и довела его до ворот голландского посольства. Он оказался советником посольства.
