Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
Павел Судзуки, катихизатор в Сано, опять просил на лечение жены, после того, что я в прошлом году издержал на этот предмет и после его уверений, что уж больше никогда не попросит на это. Послал 5 ен и написал, чтобы больше не просил.
Дрязги и просьбы денег под разными предлогами — только и есть в катихизаторских письмах. Как все это утомительно и отвратительно! Но кто же виноват? Мы? В чем же? Мы, сколько можем, трудимся и преподаем чистое Христово учение, то самое, что Апостолы преподавали. Где хорошие люди слушать и принимать его? Нет их! Оттого и плохо.
[Пропуск в оригинале]
17/30 сентября 1900. Воскресенье.
От о. Матфея Кагета хорошее письмо: обозрел свои Церкви и нашел их в оживленном состоянии; в трех Церквах совершил крещения; хвалит своих катихизаторов, что очень редко с ним случается, по строгости его и идеальности взглядов.
О. Тит Комацу крестил нескольких в Татебаяси у ленивейшего из катихизаторов, Тихона Сугияма; очень порадовал за Тихона, если только хорошо научены крещенные.
18 сентября/1 октября 1900. Понедельник.
Матфей Юкава, катихизатор в Накацу, пишет, что тамошний католический катихизатор бросил католичество и изучает православие, склоняясь к нему; хотел бы быть потом и православным катихизатором, но в Катихизаторскую школу поступить не хочет. Просит Юкава некоторой помощи ему (ен 10) на прожитие в Накацу с месяц, пока о. Петр Кавано посетит эту Церковь, и он будет иметь возможность присоединиться к православию. — Но денежная помощь в этом случае несколько неблаговидна — могут принять за приманку к православию. Однако же и отказать человеку, нуждающемуся в пропитании, тоже неблаговидно. Написано к Юкава, чтобы поступил благоразумно и в духе православия. Десять ен я ему пошлю, частно ему от себя.
19 сентября/2 октября 1900. Вторник.
Из Хакодате телеграмма: «Можно ли от о. Оно принять таинства?» Но от кого телеграмма — не обозначено. Отвечено на имя о. Петра Ямагаки: «С дозволения местного священника можно». Вероятно, немирные христиане просят о. Оно исповедать и приобщить их. Пусть; но при этом не должно быть нарушено церковное правило: «Не священнодействовать в пределах другого».
20 сентября/3 октября 1900. Среда.
Посланник Александр Петрович Извольский с женой был; на днях вернулись они с дачи из Сюзендзи. Из новостей, сообщенных ими, самая печальная та, что наша Духовная Миссия в Пекине до основания разрушена; погибла богатая ее библиотека, довольно древний храм с прекрасною иконописью в нем и все прочее. Рассказывала это жена пекинского посланника Гирса, приехавшая к Извольским и ныне находящаяся в Мияносита. — Посланник и его супруга (в первый раз посетившая Миссию) пожелали осмотреть Миссию и были: в Соборе, в библиотеке и в школах — в Женской и Семинарии. Осматривая, хвалили, как водится. Посланница (по религии протестантка) спросила раза два–три: «Это построено до Вас? Это заведено до Вас? Кто план (Семинарии) составлял?» На последний вопрос посланник поспешил ответить: «Архитектор Кондер». Как бы не так!
21 сентября/4 октября 1900. Четверг.
Утром был Петр Мацумото, один из восьми церковных старшин (гиюу) в Оосака, принес прошение за подписью всех гиюу — «прекратить соблазн в Оосакской Церкви от ссоры священника Сергия Судзуки с катихизатором Фомой Танака». Занятый переводом Священного Писания, я его не принял, сказав явиться часа в три, когда он, действительно, опять пришел и подробно рассказал о ссоре священника с катихизатором. Я поблагодарил его и гиюу за разумную бумагу их: они только «доносят о беспорядке и просят прекратить его»; это их законное дело; дальше они идти не могут; судить и разбирать священника с катихизатором уже не их дело, а Епископа. Внушал я Петру, и чрез него всем гиюу и христианам оосакским, не вмешиваться в ссору, не слушать даже священника и катихизатора, когда они станут хулить перед ними один другого, а останавливать их в таких случаях, напоминая, что они готовы слушать слова научения от своих наставников, а не их грешные осуждения один другого; так семена вражды замрут, если не будет даваема для их произрастания почва. Мацумото обещался следовать этому. — В исполнение просьбы гиюу я тотчас же написал о. Сергию вновь строгое письмо прекратить ссору, обуздывать свою гневливость и злоречивость, и прочее, и прочее. Послал ему в более убедительное назидание прекрасную книгу Певницкого о том, каков должен быть священник относительно своей паствы. Фоме Танака тоже написал непременно помириться с о. Сергием, иначе он, Фома, будет выведен из Оосака, куда попасть он так сильно желал.
22 сентября/5 октября 1900. Пятница.
О. Петр Ямагаки, из Хакодате, совсем неожиданно прислал прошение уволить его на покой. Я надеялся, что о. Оно Иоанн несколько уладит разлад в Хакодатской Церкви, но, как видно, тщетно. Как там дойдено, что священник должен оставить службу, не знаю, — подробностей никаких оттуда нет. Во всяком случае, увольняться о. Петру не след. Я тотчас же ответил, что прошения его исполнить не могу: он ни болен, ни стар — покоя ему не нужно, притом же Хакодатскую Церковь без священника оставить невозможно, и потому пусть продолжает служить.
Явилась у меня мысль: перевести о. Судзуки из Оосака в Хакодате, а о. Ямагаки из Хакодате в Оосака. Если не…
[Пропуск в оригинале]
25 сентября/8 октября 1900. Понедельник.
Похоронили рабу Божию Анну, мать протодьякона Стефана Кугимия, умершую ночью на воскресенье без предварительной болезни и совершенно безбоязненно, смертию от старости — восемьдесят четыре года было ей.
Через час по отпевании в Соборе совершено было бракосочетание сына церковного старосты Павла Ито, моряка Иоанна, с Ольгой, только что окрещенной, ибо благочестивый родитель Павел позаботился женить сына своего на христианке, для чего избранную им в невесты попросил научить христианству и окрестить.
26 сентября/9 октября 1900. Вторник.
Была Дарья Кикуци, кончившая когда–то курс в здешней Женской школе. Вышла она за Петра Кикуци, бывшего катихизатора. Но так как муж по оставлении катихизаторской службы подвергался жизненным треволнениям, до сидения в тюрьме включительно, то Дарья принуждена была сама заботиться о снискании себе пропитания. И она снискивала оное, а также и помощь мужу, учительской службой. С полученным здесь образованием всюду она находила место учительницы в Женской школе. Принесла она показать пачку свидетельств из школ, где преподавала, — везде с одобрением. Восторженно она благодарила сегодня по этому поводу за данное ей воспитание. Теперь она направляется к мужу в Оосака, где он пристроился в какой–то компании и получает содержание достаточное для себя и жены, почему и вызывает ее к себе. — Приятно, что семя, сеемое в миссийских школах, не без плодов бывает.
