Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
6/19 сентября 1900. Среда.
О. Тит Комацу пишет, что у диакона Иоанна Оно, в Сиракава и окрестности, успешно идет проповедь; крестил у него девять человек, и дальнейшие слушатели есть.
О. Борис Ямамура хочет пристроить своего сына Стефана к делу проповеди, которою он будто бы очень охотится (но которую едва ли может долго вести по своим головным болям). Пусть поставит его в Куроиси, где нет проповедника, и которое в его же, о. Бориса, приходе. Я дам Стефану по 6 ен в месяц — содержание «денкёо–ходзё».
7/20 сентября 1900. Четверг.
С о. Павлом Сато приключился небольшой паралич: правая половина тела почувствовала несвободу в отправлениях; впрочем, врач уверяет, что это скоро пройдет. Дай Бог!
8/21 сентября 1900. Пятница.
Праздник Рождества Богородицы.
В Церкви, кроме учащихся, почти никого. И учащиеся только свои, здесь в школах живущие; дети христиан школьного возраста никогда не бывают в Церкви в большие праздники, не в воскресенье бывающие, — «в школу, мол, важнее, чем в Церковь»; дети священников, все, конечно, тоже. И замечательно: дети священников — оо. Павла Сато, Циба и всех прочих — пущены по светским школам, чтобы идти по светской части. Хотел было сердиться на это, но вспомнил, что то же и с детьми всех петербургских священников — моих академических товарищей, решительно все, даже дети о. Феодора Быстрова пущены по светской части. Безумие повальное!
9/22 сентября 1900. Суббота.
Прочитал проект работ по постройке храма в Кёото и вместе с планом — в пяти листах — послал при письме о. Семену Мии обратно с пояснением, что я одобряю, чтобы отдали на подряд. Другой экземпляр листов плана оставил у себя. По смете архитектора, постройка храма обойдется в 7850 ен, но еще не известно, сколько заломят подрядчики. Смета архитектора довольно сходная: постройки всего 61 цубо, значит по 130 ен за цубо; здесь, в Токио, вероятно, по 150 ен поставили бы за цубо.
В Китае продолжается развитие мировых событий, описание которых не место здесь, в этой маленькой трущобке. Но не могу не отметить одолевающей меня сегодня крайней грусти по поводу потопления в Амуре, у Благовещенска трех, а по другим известиям почти пяти тысяч мирных китайцев, бывших обитателями Благовещенска. Читал об этом прежде в английской иокохамской газете «Japan Daily Mail» ежедневно, точно пирог, начиненный всем, что служит к поношению и обесславлению России, но не верил. Увы, правда! В русской газете «Владивосток», № 34, 22 августа 1900 года, говорится то же о жестоком акте потопления 3000 китайцев. В сегодняшнем же номере «Japan Daily Mail», в статье «The Massacre at Blagoveshchensk», еще более подробное, чем было прежде, описание ужасной жестокости, со слов двух бельгийских журналистов, проезжавших Владивосток после события и ныне находящихся в Нагасаки. Сущность следующая: «Когда 1/14 июля китайцы с противоположного берега Амура внезапно открыли огонь по Благовещенску (продолжавшийся восемнадцать дней), то 4/17 июля благовещенский полицмейстер Баторевич получил телеграмму от генерала Грибского, бывшего в это время в Айгуне „Do Chinese Amur”. Полицмейстер попросил разъяснения ее, но ему отвечено было: „Obey orders”. Вследствие сего Баторевич собрал всех китайцев, бывших в Благовещенске, и под конвоем казаков послал их за семь верст от города по Амуру, где они и были казаками потоплены; казаки сначала ограбили их, потом связали многих из них косами вместе, чтобы они потонули, а не выплыли. Так было погублено все китайское население Благовещенска, то есть около пяти тысяч, потом казаки разграбили их дома». — Конечно, это несколько преувеличено. В русской газете не так резко. Но если и три тысячи только потоплено — Боже, что за варварство! И где найти успокоение от печали о сем? (Смотри иную версию катастрофы под числом 18 ноября/1 декабря).
10/23 сентября 1900. Воскресенье.
Один из крестившихся сегодня — полицейский, из тех, что оберегают Миссию, имея своей будкой здешнюю привратницкую, благодаря чему в Соборе и библиотеке давно уже не бьют стекол.
Фома Танака, катихизатор в Оосака, просит исследовать чрез церковных старшин, кто это написал такое неблагоприятное ему письмо, копия которого отправлена ему 18–го числа. Как бы не так! Подлить масла в огонь к тамошней неурядице! Отвечено ему, что этого не будет сделано; а если он чувствует себя не повинным в том, что говорится о нем, то правота его сама собою для всех будет ясна, если он будет честно и прямо служить; равно как подтвердится содержание письма, если он станет заводить интриги против священника и прочих.
Исайя Мидзусима принес экземпляр отпечатанных Протоколов Собора нынешнего года (Гидзироку). Книжка составлена полней и лучше предыдущих годов. Приложены к ней в начале — снимок с фотографической группы, участвовавших в Соборе, в конце — карта Японских Православных Церквей. Карта составлена очень тщательно, и стоила большого труда Исайи. Я дал ему 25 ен в благодарность за протоколы и за карту. (Прежде составителю протоколов давал не больше 15 ен).
11/24 сентября 1900. Понедельник.
О. Борис Ямамура пишет, что до сих пор никак не сойдутся христиане Яманоме и Ициносеки на совместной постройке храма на купленном уже для того месте; двое из христиан в Ициносеки до того занозисты, что ничем нельзя уломать их, а они там из главных. Что ж, пусть! Христианского духа у них — точно жизненности у худосочного цыпленка, только что вылупившегося из яйца; таковы чуть ли не все японские христиане — и что же с ними поделаешь, коли природа их такова! Резонами не возьмешь, коли в сердце ничего нет.
12/25 сентября 1900. Вторник.
Текуса Сакай, учительница, приходила прочитать письмо, полученное ею от матери из Хакодате в ответ на то, что написала Текуса по моему внушению. Пишет Елена Сакай (хакодатская просвирня), что «она решительно не повинна ни в какой вражде к о. Петру Ямагаки, всегда с ним и его семьей была в самых мирных и дружеских отношениях, что враги о. Петра подбивали ее приложить печать к прошению о выводе о. Петра из Хакодате, но она не согласилась, что к ней приходят и ругают о. Петра, но она в злословии не участвует» и прочее. Стало быть, клевещут на нее.
13/25 сентября 1900. Среда.
Из Оосака катихизатор Фома Танака пишет, что все девять старшин церковных свидетельствуют его неповинность в том, что на него взносит безымянный в письме ко мне — будто он ссорит христиан с священником и подобное. К письму прилагает и это свидетельство старшин. Дрязги и дрязги, и нет конца им, оттого, что нет на церковной службе порядочных людей, а вот интриганы, как Фома Танака, и старые дети, не умеющие управить церковное общество, как о. Сергий Судзуки, — Господи, когда же Ты пожалеешь Японскую Церковь?
