Алексей Шишов - Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича
Одним словом, неприятельская колонна была опрокинута и потерпела большой урон…»
Удар русской тяжелой кавалерии отбросил саксонцев к краю Семеновского оврага. Тут на выручку кирасирам Тильмана подоспела вестфальская кирасирская бригада из дивизии генерала Лоржа. Однако два полка всадников из германской земли Вестфалии в черных французских двухсторонних кирасах и стальных касках тоже оказались опрокинутыми. Маршал Ней, видя такое дело, послал на помощь Лоржу и Тильману три бригады легкой кавалерии.
Между 12 и 13 часами дня наполеоновские войска не уставали производить атаки у деревни Семеновское. Флеши находились в руках французов, но они продолжали упорствовать, стремясь завладеть высотами на противоположном берегу ручья Семеновского. Там во второй русской линии продолжала находиться кавалерия генерал-лейтенанта князя Д.В. Голицына – 4-й кавалерийский корпус Сиверса и кирасирские полки.
Русская пехота раз за разом контратаковала в штыки. Голицын тоже повторил несколько кавалерийских атак на вражескую пехоту, которая при виде такой угрозы сворачивалась в каре. Подобным образом не «уставала» делать и русская пехота, отражая наскоки неприятельской кавалерии.
Французская кавалерия предприняла сильную атаку на гвардейскую бригаду (лейб-гвардии Литовский и Измайловский полки), которая свернулась из колонн в каре. Каре открыли батальный огонь и отразили наскок вражеских кирасир. Маршал Мюрат повторил атаку на литовцев и измайловцев, но и она была отбита ружейными залпами и последующим беглым огнем из многих сотен ружей.
Тут на помощь гвардейцам подоспели Екатеринославский и Орденский кирасирские полки во главе с генерал-майором Н.В. Кретовым. В завязавшейся схватке всадников в стальных латах верх одержали русские кирасиры, ряды которых к исходу дня заметно уменьшились. Французская тяжелая кавалерия была опрокинута у деревни Семеновской еще раз.
Мемуарист К.Ф. Толь писал: «Три атаки неприятельских кирасир под командой генералов Сен-Жермена и Валенса были с твердостью отражены (лейб-гвардейцами литовцами и измайловцами. – А.Ш.) с большой для них потерей…
Генерал-майор Кретов, несмотря на рану свою, с кирасирскими полками Екатеринославским и Орденским, довершил поражение неприятеля. Генерал-майор Бороздин 2-й с кирасирскими полками Его и Ее Величеств и Астраханским неоднократно истреблял неприятельскую кавалерию и пехоту, которая наконец не посмела показаться на этом пункте».
Ермолов отмечал: «…Кирасирские полки неоднократно обращали сильнейшую кавалерию до самых батарей, за которыми она находила спасение. С отличным мужеством атаковали полки лейб-гвардии Кавалергардский и Конный, лейб-кирасирский Его Величества, полки 2-й кирасирской дивизии покрыли себя славою».
О действиях голицынской 1-й дивизии, оказавшейся в сражении в самом центре позиции кутузовской армии, свидетельствует мемуарист В.И. Левенштерн, тогда адъютант Барклая-де-Толли. Он писал о ходе битвы южнее Курганной высоты после потери Семеновских флешей:
«…Генерал Барклай был не особенно доволен положением дел, но не мог помочь горю. Он заметил в это время, что сильные колонны неприятельской кавалерии маневрировали с целью совершить решительную атаку на левое крыло 1-й армии, составлявшее как бы центр обеих армий. Следя внимательно за этим движением, он подозвал меня и спросил, знаю ли я, где находится резервная гвардейская кавалерия.
Получив утвердительный ответ, он приказал мне передать временно командовавшему ею генералу Шевичу, чтобы он двигался рысью, не подвергая себя особенной опасности, но чтобы можно было воспользоваться его помощью в случае надобности. Это приказание вызвало всеобщий восторг в рядах храброго и отборного кирасирского войска, которое горело желанием принять участие в этом достопамятном сражении.
Когда я передал генералу Шевичу, что мне приказано поставить его так, чтобы он не подвергался опасности от выстрелов, то он отвечал мне с улыбкой:
– ?Это будет трудно: мы уже давно смыкаем ряды, чтобы не было заметно убыли, которую причиняют в них ядра; пойдем же вперед, это лучшее, что мы можем сделать.
Едва успела эта прекрасная кавалерия прибыть к тому пункту, который я считал наиболее подходящим для того, чтобы выполнить приказание генерала, как на нас наскочила масса неприятельской кавалерии. Кавалергарды, конногвардейцы и кирасиры помчались им навстречу с изумительным хладнокровием. Залпы следовали за залпами. Наши молодцы кирасиры покрыли себя славой.
Саксонские и французские кирасиры были храбрые противники: тем не менее победа в этом пункте осталась за нами, и центр нашей позиции не был поколеблен…
Полковник Левашов принял командование кавалергардским полком. Я видел его в самый критический момент, когда, сопровождаемый всего несколькими трубачами, он старался собрать свой полк, который был совершенно рассеян (по полю боя. – А.Ш.); это ему удалось благодаря выказанному им хладнокровию и умению».
К 18 часам взаимные атаки сторон прекратились по всей линии. Но над Бородинским полем продолжала громыхать артиллерийская стрельба, да в передовых цепях боевого охранения шла ружейная перестрелка. Разрывы бомб и ядра продолжали разить ряды кирасирских полков, стоявших поэскадронно за первой линией пехоты….
Пройдут годы, но те атаки голицынских кирасир на Бородинском поле не померкнут в воспоминаниях участников битвы. Спустя 30 лет участник события дня 26 августа 1812 года офицер Ф.Н. Глинка так отзовется в своих «Очерках Бородинского сражения» о князе Д.В. Голицыне:
«…Реданты (редуты. – А.Ш.) семеновские на минуту захвачены французами. Кутузов тотчас велит поставить новую боковую батарею в 25 пушек. Она соединена с другими и, крестя поле, режет французов продольными выстрелами по фрунту и в тыл. Ядра пронизывают ряды.
Между тем реданты опять в руках русских, и вот Мюрат мчится впереди и за ним целый разлив его кавалерии. Он наезжает прямо на реданты, а Голицын с кирасирами объезжает его прямо сбоку и в тыл. Как они режутся! Какая теснота! Конница топчет раненых; трупы дробятся под колесами артиллерии. Живые конные стены сшибаются, трещат и, под грозным гулом пальбы, при страшных криках, среди лопающихся гранат, без памяти хлещутся палашами и саблями.
И вот наша конница расшибла французские эскадроны: они мешаются, кружатся, бегут…»
Голицынские кирасиры, ставшие героями дня 26 августа, считали свои потери. Так, Орденский полк, имевший в своем составе 568 всадников, понес потери в 80 человек. Глуховский кирасирский полк потерял 155 человек, на первый день сентября в его строю оставалось всего 365 бойцов. Убыль Екатеринославского кирасирского полка составила (из 450 человек): убитыми – 18, ранеными – 70, пропавшими без вести – 18. Всего потерь: 106 человек.
