Ронни Касрилс - Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе
Наши активисты храбро распространяли нашу выборную кампанию во враждебные районы типа городов с правыми настроениями, в бантустаны, в общежития и сельскую местность Наталя, где на первенство претендовала «Инката». Не запуганные побоищем в Бишо, организаторы кампании АНК подняли вопрос о марше на Улунди, столицу хоумленда Квазулу, возглавляемого администрацией Бутулези, и на Ммабато, столицу бантустана Бопутатсвана, где правил Мангопе, чтобы потребовать права на свободную политическую деятельность. Джакоб Зума показывал, как доносить до людей наши послания. Надев традиционную одежду, дополненную звериными шкурами и щитом, он возглавлял наших сторонников в зажигательных зулусских плясках на предвыборных митингах. В выборном штабе мы обсуждали, стоит ли бросать вызов претензиям «Инкаты» на единоличное распоряжение зулусской культурой — как это уже делал Зума. Я спорил на эту тему с Палло Джорданом, который не склонен был прибегать к такой практике. И когда мы не смогли прийти к общему мнению, он в шутку предложил подкинуть монетку. Я предложил вместо монеты бросить кости.
На волне роста надежд и уверенности в марте 1994 года в Бопутатсване вспыхнуло народное восстание. Мангопе (как и его союзник Упа Гкозо) подавлял свободную политическую деятельность. Он спровоцировал массовый протест, объявив, что на его территории выборов не будет. Отставной генерал Констанд Фильюн, активно занявшийся политикой и проповедовавший правоафриканерские взгляды, возглавил комитет из бывших военных и полицейских генералов и попытался организовать для Мангопе вооружённую поддержку. К ней с готовностью подключились члены неонацистского движения «Африканер Вертандсбевегунг» (AWB), возглавляемого Юждином Тербланшем. Их конвой из грузовиков и легковушек в пожарном порядке примчался на выручку. Затерроризировав население Ммабато и близлежащего Мафекинга и случайным образом перестреляв ни за что многих чернокожих людей, они в панике драпнули обратно, когда солдаты армии бантустана восстали против Мангопе и вышли на защиту народа. Троим налётчикам не удалось сбежать, так как солдаты обстреляли их машину. И когда они лежали раненными около старого «Мерседеса», разъярённый чёрный полицейский пристрелил их прямо перед объективами прессы и телевидения. Это был бесславный финиш безмозглого начинания. Зрелище белых людей, умирающих от рук чёрного человека, драматично прикончило миф о белом превосходстве и символизировало конец эпохи, длившейся несколько столетий.
Антивыборный блок рассыпался. Группа Констанда Фильюна, разочарованная бандитской недисциплинированностью AWB, после переговоров с АНК задумалась над конституционным вариантом и решила участвовать в выборах. Фильюн организовал «Фрайхайдсфронт» (Фронт свободы) с целью объединения африканеров в поддержку «Фолькстаата»[68], своего рода хоумленда, где африканеры правили бы сами.
Читая лозунги и надписи на стенах и не желая повторить путь Мангопе, Упа Гкозо объявил о роспуске правительства Сискея и согласился на выборы. Упрямилась только «Инката». Её опасные манёвры привели к гибели 53 человек, когда за месяц до выборов воинственный марш «Инкаты» в районе Йоханнесбурга — Соуэто вышел из-под контроля. Восемь человек погибло, когда разъяренная толпа, состоявшая в основном из рабочих-мигрантов и обитателей общежитий, попыталась штурмовать штаб-квартиру АНК. Полиция безучастно прохлаждалась в сторонке и штурм был отражен нашей вооружённой охраной. Затем, ровно через неделю, руководство «Инкаты» совершило крутой разворот и решило, что участие в выборах будет самой мудрой политикой. Итак, демократический процесс оказался неудержимым.
Это было напряжённое время, со страшным предчувствием гражданской войны. Многочисленные взрывы бомб, организованные правыми накануне выборов, оставляли изуродованные тела на улицах центральной части Йоханнесбурга и даже рядом со штаб-квартирой АНК. Но решимость обездоленных людей не ослабевала.
Вместе с миллионами южноафриканцев я никогда не забуду первые в стране демократические выборы, состоявшиеся 27 апреля 1994 года. В то утро мы с Элеонорой, проснувшись очень рано, ощущали напряжение, волнение и были бесконечно счастливы, что уцелели за эти годы борьбы. Мы наряжались как на собственную свадьбу, с опаскою надеясь, что всё не сорвется в последнюю минуту и с облегчением слыша приглушённый и мирный уличный шум.
Несмотря на свое презрение к предрассудкам, я как талисман удачи надел любимую рубашку, ту, в которой ходил на бесчисленные демонстрации по всей стране и которую не надел в Бишо. С нами голосовал наш старший сын Эндрю, приехавший к нам из Англии. Младший сын, Кристофер, работавший журналистом в Великобритании, голосовал в посольстве Южной Африки в Лондоне. Моя мать, которая жила в доме для престарелых в Йоханнесбурге, проголосовала (а ведь ей было восемьдесят шесть лет) в предыдущий день, специально предназначенный для голосования пожилых людей и инвалидов.
Предположения скептиков, что Южная Африка погрузится в апокалипсис, оказались беспочвенными. Уровень участия в выборах был очень высоким — при том, что большинство людей голосовало первый раз в жизни. Чёрные и белые, богатые и бедные, молодые и пожилые — все они мирно стояли в очередях под жарким африканским солнцем около избирательных участков в пригородах, в чёрных посёлках и сельских районах.
Элеонора, Кристофер и я голосовали в Дудузе — одном из посёлков к востоку от Йоханнесбурга. К избирательному участку нас провели организаторы избирательной кампании АНК. Один из них потерял руку во время освободительной борьбы, когда он бросал преднамеренно испорченную гранату. Он был одним из местной группы в девять человек. Все они погибли или были искалечены в результате действий провокатора. Это было мрачное напоминание о предательстве и смерти в разгар конфликта.
Когда вместе с жителями посёлка мы встали в очередь, растянувшуюся по пыльным улицам, я постарался вспомнить всех, павших в борьбе, кого я знал лично. Они пожертвовали своими жизнями для того, чтобы люди могли голосовать. Участие в этом драгоценном голосовании было как бы встречей с ними. Незабываемое ощущение возникло, когда я ставил крестик в бюллетене для голосования рядом с портретом Манделы и символом АНК.
АНК добился чрезвычайно убедительной победы, получив 62,7 % голосов. Это не было большинством в две трети голосов, необходимым для того, чтобы АНК мог единолично подготовить свой проект Конституции. Но даже если бы эта цифра была достигнута, мы всё равно намеревались добиваться широкого согласия в духе национального единства и примирения, которые были характерной чертой политики АНК, начиная с момента его создания в 1912 году.
