Вильгельм Адам - Катастрофа на Волге
«Будучи на фронте, при всех наших сомнениях, мы все же верили лживой пропаганде национал-социалистского руководства, не допуская мысли, что нацистские руководители государства способны без колебаний обречь свой народ на гибель. В то время в силу ограниченности нашего кругозора мы еще не понимали всей безнадежности сложившегося положения. Именно поэтому мы не могли и не решались установить соответствующие контакты друг с другом и с нашими подчиненными и перейти к совместным действиям.
Предательство Гитлера обрекло германские войска, мужественно и неуклонно исполнявшие свой долг, на многочисленные поражения, которые не только убедили нас в том, что развязанная Гитлером война уже проиграна, но и показали, сколь тяжким преступлением против нашего народа и народов всего мира она является сама по себе.
Пятьдесят генералов, обращающихся из русского плена к немецкому народу, сами являются свидетельством катастрофических масштабов наших поражений, тщательно скрываемых до сих пор от немецкого народа. Никто не понуждал их выступать с этим обращением, в котором они единодушно и с полной ответственностью заявляют о безнадежности нашего положения. Это в свою очередь доказывает, что только свержение Гитлера и преступного террористического режима национал-социалистов откроет нам путь к миру, спасению немецкого народа и созданию новой, демократической Германии».[130]
Винценц Мюллер привлекал меня своей откровенностью и прямотой. И теперь я с удовольствием вспоминаю некоторые очень важные для меня встречи с ним в Луневе, которые заложили основу наших позднейших дружеских отношений.
Я неоднократно беседовал также с генералом Гоффмейстером. Как-то он упомянул, что слышал рассказы вылетевшего из сталинградского котла начальника инженерной службы армии.
— Полковника Зелле? — спросил я.
— Да, его звали так. В столовой своего бывшего батальона в Гамбургс-Гарбурге он рассказывал офицерам и другим посетителям о преступном легкомыслии, с которым верховное командование послало на гибель 6-ю армию. Вероятно, кто-то донес на него. Он был арестован и попал в тюрьму Шпандау. Его дальнейшая судьба мне неизвестна.
Мне было жаль Зелле. Однако его попытка назвать основных виновников их действительными именами заслуживала всяческого уважения.
Фельдмаршал Паулюс выступает против Гитлера
8 августа 1944 года, в тот день, когда в Берлине по приказу Гитлера был повешен генерал-фельдмаршал фон Витцлебен, фельдмаршал Паулюс отказался от сдержанности, которую он проявлял более полутора лет. Вечером он выступил в передаче радиостанции «Свободная Германия». Волнуясь, мы сидели в Луневе перед радиоприемниками. И вот раздался хорошо знакомый мне голос:
«События последнего времени сделали для Германии продолжение войны равнозначным бессмысленной жертве… Для Германии война проиграна.
В таком положении Германия оказалась… в результате государственного и военного руководства Адольфа Гитлера. К тому же методы обращения с населением в занятых областях со стороны части уполномоченных Гитлера преисполняют отвращением каждого настоящего солдата и каждого настоящего немца и вызывают во всем мире гневные упреки в наш адрес.
Если немецкий народ сам не отречется от этих действий, он будет вынужден нести за них полную ответственность.
Германия должна отречься от Адольфа Гитлера и установить новую государственную власть, которая прекратит войну и создаст нашему народу условия для дальнейшей жизни и установления мирных, даже дружественных отношений с нашими теперешними противниками».[131]
14 августа 1944 года фельдмаршал заявил о своем вступлении в Союз немецких офицеров. Несколькими днями позже, 22 августа, он подробно объяснил свой шаг на пленарном заседании Национального комитета «Свободная Германия».
На этом заседании генерал фон Зейдлиц сделал доклад о работе Национального комитета за истекший год. Многосторонность задач поразила меня: разъяснительная работа на фронте с помощью звуковещательных станций; листовки и личные письма немецким командирам; беседы с военнопленными на сборных пунктах непосредственно за линией фронта; вербовка и разъяснительная работа во всех лагерях военнопленных; издание газеты «Фрейес Дейчланд» и иллюстрированного издания; радиопередачи, которые велись из Москвы и часто ретранслировались различными европейскими станциями.
Военное положение Германии становилось совершенно хаотическим. Уже на следующий день Румыния вышла из войны. Балканский фронт был разгромлен, немецкие войска в Греции и на острове Крит были отрезаны. Красная Армия продвинулась далеко в глубь территории Венгрии. Группа армий «Южная Украина» была разбита, группа армий «Север» в составе 350 тыс. человек была окружена. На западе союзники, высадившиеся в Северной Франции в июне 1944 года, продвигались вперед.[132] В ближайшее время театром военных действий должна была стать территория Германии. Национальный комитет, всеми силами желавший помешать такому развитию событий, вновь заявил, что только совместная борьба армии и народа может смягчить катастрофу. После основательного обсуждения дальнейших задач Национального комитета, в ходе которого Вальтер Ульбрихт особо остановился на вопросе о роли вермахта на новом этапе борьбы, 13-е пленарное заседание приняло в этом духе обращение: «Повернуть оружие против Гитлера!», главной идеей которого было требование: «В противоположность гитлеровской тотальной войне — тотальная война народа против Гитлера!» Это был новый призыв присоединиться к национальному народному фронту. Эта же тема пронизывала и проходившее два месяца спустя 14-е пленарное заседание, в центре внимания которого стоял реферат генерал-лейтенанта Винценца Мюллера «Фолькс-штурм, ultimo ratio[133]» гитлеровских банкротов».
Учеба и работа
Для меня тоже началась работа — я писал для газеты «Фрейес Дейчланд» и выступал по радио на разные темы. В это время я познакомился с адвокатом д-ром Лотаром Больцем, происходившим из Глейвитца.
В соответствии со своими наклонностями и знаниями я сотрудничал также в комиссии Национального комитета по культуре, где среди прочего обсуждались и выяснялись вопросы будущих культурных преобразований в Германии. Аналогичные комиссии, руководимые членами Национального комитета, имелись по экономике, праву, социальной политике. Но больше всего я занимался самообразованием. Каждую неделю в Луневе был день лекций и дискуссий. Немецкие политические и профсоюзные деятели, писатели, советские доценты, профессора и офицеры предлагали широкую тематику. Более всего мне не хватало политических знаний и способности к политическим суждениям. Я все более чувствовал это при каждом докладе Пика, Ульбрихта или Вейнерта. Однако и идеологические вопросы, по которым выступали Бехер, Вольф или Бредель, каждый раз обогащали меня.
