Валентина Мирошникова - 100 знаменитых судебных процессов
Крюгер почувствовала смутное беспокойство уже тогда, когда на ее троекратный звонок из квартиры донеслось только жалобное тявканье и поскуливание. Прислуга знала, что со своим белым пуделем хозяйка носится, как дурень с торбой, и собака никогда не остается дома одна. Почему же Роззи не открыла? Тут взгляд Эрны упал на нишу возле двери. Там стояли три бутылки молока и три пакета с булочками. В этот момент беспокойство женщины медленно, но уверенно стало перерастать в панику. Дело в том, что Розмари ежедневно доставляли на дом эти продукты. Значит, она уже либо три дня не выходила из дома, либо вообще не возвращалась.
Эрна нервничала недаром: пожилая актриса была хорошо осведомлена о роде деятельности хозяйки и неоднократно советовала той быть осторожнее. «Ты никогда не знаешь, кого тащишь в квартиру», — недовольно бурчала прислуга. Но Нитрибитт только смеялась и хвастливо напоминала, что ее клиентами являются самые богатые мужчины ФРГ. Так чего же ей бояться?
Не зная, что предпринять, Крюгер бегом спустилась по лестнице вниз и на выходе из подъезда столкнулась со знакомым молодым человеком, который жил на два этажа ниже куртизанки. Женщина сбивчиво рассказала ему о своем беспокойстве, и мужчина принял единственно правильное решение: вызвал полицию. Патрульные явились на место через полчаса после звонка, взломали дверь квартиры Нитрибитт и вошли в длинный коридор. В другом его конце виднелась приоткрытая дверь в гостиную, из которой тянуло тяжелым запахом гниения. Старший патруля еще со времен войны прекрасно знал, что такое зловоние могут распространять только разлагающиеся трупы. Полицейский вошел в комнату, быстро окинул ее взглядом: тяжелые шторы спущены (ему пришлось включить свет, чтобы вообще хоть что-то рассмотреть), на кушетке лежит тело женщины в костюме. Патрульный вернулся к своей группе, вернув дверь в первоначальное положение. На этом его работа закончилась — выяснять, как и почему скончалась Нитрибитт, предстояло не патрульным, а уголовной полиции.
До приезда следственной группы у дверей квартиры была оставлена охрана. Полицейский также приказал Эрне Крюгер ждать на лестнице специалистов по уголовным делам, предупредив, что ее показания как свидетельницы будут просто необходимы.
После 18.00 к дому подкатили два «фольксвагена» комиссии по расследованию убийств. Кроме двух дежурных полицейских, у подъезда их встретила сотня зевак и несколько корреспондентов. Руководил группой обер-комиссар Мёршель; он уже на нижней ступеньке лестницы узнал тошнотворный запах разложения, постепенно распространившийся на весь подъезд, и недовольно буркнул, что прошло уже, наверное, несколько дней, а это плохо для расследования. Вместе с Мёршелем в квартиру Нитрибитт поднялись его заместитель, обер-комиссар Брейтер, полицейский врач Вегенер и два молодых сотрудника научно-технического отдела комиссии. Они едва не задохнулись в гостиной от зловония и неимоверной жары. И тут члены группы допустили первую серьезную ошибку: Брейтер распахнул настежь окно, а врач прикрутил отвернутый до отказа регулятор отопительной батареи. Но ведь судебные медики, устанавливая время наступления смерти, ориентируются на степень разложения трупа. А она напрямую зависит от температуры, при которой оно происходило. Тем не менее, замерить температуру в комнате Брейтеру пришло в голову только. через час после прибытия на место происшествия! За это время помещение успело проветриться, и уличный холод заполнил гостиную убитой куртизанки.
Затем следователи совершили еще пару промахов, которые впоследствии привели к образованию редкой путаницы. Во-первых, Мёршель, рассматривая труп, по привычке сдвинул на затылок шляпу и уронил ее на ковер. Молодой сотрудник комиссии, вместо того чтобы вернуть шляпу владельцу, отнес ее в коридор и повесил на вешалку. Во-вторых, никто не позаботился о сохранности бутылок молока и булочек, количество которых указывало, сколько дней владелица квартиры не выходила из нее. Эрна Крюгер, про которую все забыли, попросту подзакусила указанными продуктами. В итоге единственное вещественное доказательство того, что Нитрибитт мертва уже три дня, пропало. Ведь теоретически она могла только утром 1 ноября выставить за порог три пустых бутылки!
Эпопея со шляпой началась уже спустя полтора часа, когда Мёршель удалился, забыв о ней. Обер-комиссар Брейтер решил, что данный головной убор принадлежит последнему посетителю куртизанки, то есть убийце. И фотография «вещественного доказательства» была передана репортерам, которые через газеты распространили сообщение о поисках подозреваемого, носившего такую шляпу. На следующий день в полиции собралось 256 свидетельств относительно возможного владельца головного убора. Сотрудники комиссии успели проверить 116 из них, как тут… Мёршель заметил, что «улика» — его собственная шляпа.
Глава группы сразу отмел версию об изнасиловании, поскольку костюм убитой был в полном порядке. Однако сбитый персидский ковер, опрокинутое тяжелое кресло и большая рана на затылке Белокурой Розмари свидетельствовали о том, что молодая женщина отчаянно сопротивлялась убийце.
Квартира куртизанки, несколько аляповато, но дорого обставленная, натолкнула Брейтера на мысль, что убийцей мог быть обыкновенный вор. Но Мёршель остудил пыл своего зама, указав на дорогую сумочку жертвы, в которой они обнаружили более 3000 марок, и нетронутую шкатулку с драгоценностями. Продолжив осмотр, глава группы отправился в спальню. Там, на тумбочке около огромной, на полкомнаты, кровати, он увидел фотографию мужчины в дорогой рамке. Лицо на фото почему-то казалось Мёршелю странно знакомым. Вот только был ли это политический деятель, финансист, актер или спортсмен, полицейский так и не вспомнил. Затем следователь наткнулся на маленькую записную книжку, в которой оказалось записано несколько сотен имен и телефонов. Большая часть упомянутых лиц была хорошо знакома Мёршелю по газетам. Тут же, в спальне, Нитрибитт хранила альбом с 25 фотографиями своих высокопоставленных «клиентов». Следователь тут же понял: эти материалы при умном подходе помогут сделать ему неплохую карьеру, а при глупом — эту же карьеру погубить, причем гарантированно. Поэтому Мёршель повел себя так, словно речь шла о государственной тайне. Он сообщил заму, какие предметы изъял из спальни (для фиксирования в протоколе), и поспешил обратно в управление — посоветоваться с шефом (директором управления уголовной полиции Кальком). Но у порога Мёршель столкнулся с Эрной Крюгер, которая сетовала на то, что ее заставляют торчать на лестнице. Коротко допросив свидетельницу на кухне, обер-комиссар узнал, что 29 октября в 15.00 Нитрибитт после скандала из-за разбитой вазы отослала прислугу домой. К ней как раз пришел давний приятель, некто Хейнц Польман. Правда, Розмари ожидала другого посетителя — какого-то важного клиента — и потому предупредила Польмана, что у нее для беседы совсем немного времени.
Мёршель тут же повернул допрос таким образом, что Крюгер поняла: в убийстве подозревают ее саму. По предположению полицейского, на такой шаг ее могла толкнуть обнаруженная хозяйкой квартиры кража каких-нибудь драгоценностей. Прислугу, буквально потерявшую дар речи, обер-комиссар спешно препроводил в управление. Журналисты, которые толпились на лестничной площадке, моментально сделали вывод: преступницей оказалась приходящая домработница.
Собственно, Мёршель разыграл эту комедию только для того, чтобы пресечь толки о загадочности убийства куртизанки. В управлении Эрну, конечно, допросили, а после этого отпустили домой. Полиция тем временем установила следующие факты. 29 октября Нитрибитт жильцы дома видели несколько раз. В 16.20 из подъезда вышел высокий широкоплечий черноволосый мужчина лет 35, которого не раз видели вместе с Розмари, и уехал на серой автомашине. Соседка убитой снизу показала, что 30 октября, днем, между 13.30 и 14.00, в квартире Белокурой Розмари упало что-то тяжелое, был слышен громкий мужской голос, а потом раздался пронзительный крик. Поскольку у Нитрибитт такие «звуковые сцены» происходили часто, женщина не обратила на этот шум особого внимания.
Когда в управлении Брейтер обмолвился о записной книжке куртизанки, Мёршель и директор уголовной полиции заметили: в ней указаны люди, которые будут не в восторге от общения с полицией и могут доставить им лично массу хлопот. Тогда Брейтер на свой страх и риск пустил слух, будто злополучная книжка находится у него. Помощник следователя надеялся, что упомянутые Нитрибитт мужчины предпочтут не дожидаться официального вызова в полицию, а явятся к нему сами.
Что же касается 36-летнего представителя торговой фирмы Хейнца Кристиана Польмана, то он пришел в полицей-президиум по собственной инициативе, утром 2 ноября. Мужчина утверждал, что узнал об убийстве знакомой из газет и счел своим долгом явиться к следователю.
